«Дорогой Джордж, я думала, что смогу спокойно смотреть на тебя, когда мы снова встретимся. Я думала, что мои длительные сеансы терапии позволят встречаться с тобой без замирания сердца. Все оказалось не так. Я перестаю дышать, когда ты рядом. Я перестаю думать, когда ты начинаешь говорить. От одного твоего присутствия мое сердце рвется из груди, чтобы снова упасть в твои руки».
«Ты прекрасен сегодня. Мне так нравится твоя щетина. Она делает тебя немного брутальным и придает твоему интеллигентному виду перчинки. Кажется, я снова начинаю хотеть тебя».
«Ты меня бесишь. Боже, как же сильно ты бесишь меня!»
После этого сообщения был нарисован гневный смайлик и несколько раз обведен ручкой, а потом зачеркнут. Я улыбнулся. То, что я все еще мог вызывать в ней какие-то чувства, давало мне надежду. Это доказывало, что все мои действия были не зря.
Я помнил тот день. Это было на совещании. Я предлагал развивать поставки краски в Европу, а Роуз утверждала, что сначала нам нужно наладить массовое производство и продавать ее в пределах страны. У нас разгорелся горячий спор на эту тему. Словесная перепалка настолько затянулась, что все остальные члены совета директоров даже не рискнули встрять в этот спор. Розали кипела от гнева, покидая конференц-зал. И, оказывается, нарисовала этот смайлик.
Два дня спустя она написала совершенно противоположное:
«Знаешь, у меня такое ощущение, что я никогда не смогу охладеть к тебе. Меня тянет к тебе как магнитом. Ты сейчас задумчиво крутишь ручку в руках, пока мистер Ларсон докладывает о плане развития наших исследований. Ты настолько красив, что перехватывает дыхание. Мне так хочется провести носом по твоей шее и глубже вдохнуть твой запах, чтобы он остался со мной подольше. Мне хочется прыгнуть к тебе на колени и крепко обхватить ногами и руками. Я едва сдерживаю себя, чтобы не показать тебе моей жажды. Не знаю, сколько еще продлится эта пытка, но я обещаю себе одно: я никогда больше не дам тебе возможности обидеть меня».
Две страницы были исписаны витиеватыми буквами, и все они складывались в мое имя. Но самая последняя запись заставила мое сердце остановиться на долгое мгновение. Она была сделана накануне моей вылазки в ее кабинет. В тот день мы почти не виделись, только пару раз сталкивались в приемных и обсуждали лишь рабочие вопросы. Она хотела пространства, я готов был дать ей его, поэтому последнюю неделю старался избегать наших встреч и обсуждать с ней только вопросы бизнеса. Но на нее это, кажется, повлияло не самым лучшим образом.
«Сегодня я вспомнила, как приходила в себя в больнице. Каждый раз, когда выныривала из тьмы, в меня ударяло осознание того, по какой причине я оказалась там. Ты предал меня, унизил, растоптал. Я плакала, потом снова падала во тьму. Так продолжалось, пока тьма не отказалась принимать меня. Хотя каждый раз, приходя в себя, я молилась о смерти. О том, чтобы больше никогда не испытывать боли, которая разрывает сердце и душу на части. Мне так хотелось, чтобы все это разом закончилось. Только один раз во мне появился проблеск надежды, когда папа рассказал, что ты все исправил. Тогда мне показалось, что в мире существует не только тьма и ужас, но осталось еще что-то, благодаря чему стоит бороться за свою жизнь. Я ни секунды не провела, не вспоминая о тебе. Мой врач говорил, что это хорошо, ведь я не должна стирать воспоминания о тебе. Я должна научиться с ними жить. Но знаешь, даже после того, как попала в больницу, у меня не возникало желания перестать называть тебя по имени. Ты так и остался моим Джорджем. Мужчиной, которого я полюбила так, как не любила никого и никогда. Этот год без тебя стал пыткой. Миллион раз я хотела позвонить тебе и позвать к себе. Я хотела оскорблять тебя, бить и ненавидеть. Но когда представляла себе, как ты приходишь ко мне, понимала, что самым сильным желанием было, чтобы ты обнял меня, прижал к себе крепко-крепко и не отпускал, пока я не выплачу все свои слезы. Я скучаю по тебе, Джордж. Мое сердце разрывается, когда ты рядом, но я не могу прикоснуться. Я страдаю, когда вижу твои руки и понимаю, что они не могут приласкать меня. У меня сводит скулы, когда я вижу, как ты облизываешь губы, но не могу облизнуть их сама. Это доставляет физическую боль, Джордж... Но я боюсь. Знаю, что ты готов вернуть мое доверие. Я доверяю тебе. Ты, наверное, единственный в мире человек, которому я могу доверить свою жизнь. Потому что верю, что ты никогда не позволишь ничему плохому со мной случиться. Я боюсь только того, что мы снова расстанемся и я просто не смогу пережить этой боли. Джордж, я не могу потерять тебя после того, как снова обрела. Поэтому предпочту оставаться в рамках безопасных отношений. И буду касаться тебя, только передавая документы из рук в руки. А потом вечером, лежа в постели, я буду вспоминать и проживать каждое мимолетное мгновение, которое в этот день позволило нам стать немного ближе. Я люблю тебя, Джордж Мун. Люблю больше жизни».