Все это — наши ежедневные традиции с самого первого дня, когда мы въехали в дом, подаренный мне Джорджем.
— Доброе утро, детка, — нежно произнес Джордж из-за спины и поцеловал меня в макушку.
Присев рядом, он развернул пакет, и из него полились восхитительные запахи. Кексы. Сегодня они украшены мастикой, кондитер пытался замаскировать их под тыкву, и у него прекрасно получилось. Приближался День всех святых, поэтому тыквы сейчас — это символика любой выпечки.
— Как спалось? — спросил Джордж, попытавшись забрать один из кексов.
— Что ты за них сражаешься, дорогой? Они абсолютно одинаковы, — произнесла я нараспев.
— А вот и нет, — подмигнув, ответил Джордж, и я застыла с кексом в руке, немного не донеся его ко рту. — Один с шоколадом, а второй — без.
Он всегда так делает. Покупает выпечку, а потом заставляет меня спорить с ним в попытке забрать себе самую вкусную. Но в последний месяц гормоны помогают мне надавить на жалость Джорджа. Он так трогательно заботится обо мне и так болезненно относится к моим слезам, что стоит мне только надуть нижнюю губу, и — оп! Он готов отдать мне все, чего бы я ни пожелала. Так я поступила и в этот раз. Знаю, это злоупотребление положением, но точно так же я могу назвать и шантаж кексом с шоколадом.
— Ох, детка. Не плачь. Я же пошутил. Ну неужели ты думаешь, что я бы забрал у тебя самый вкусный кекс? — засуетился Мун и показал на мой кекс. — Это и есть с шоколадом. Ты держишь самый вкусный. Ешь.
Он погладил ладонью мою щеку и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. Я еще секунду посидела хмурая для поддержания имиджа, а потом приступила к поеданию самого вкусного кекса в мире.
* * *
— Милая, я опоздаю на работу.
— Обещаю не увольнять тебя, Мун, — прошептала я, расстегивая ширинку на его брюках и запуская руку в его боксеры, чтобы заключить в ладошку то самое ценное, что у него есть, помимо сердца.
— Мисс Стар, но я могу вас уволить, — нарочито грозно произнес Джордж, перестав завязывать галстук и повернувшись ко мне.
— Ох, мистер Мун, пожалуйста, — я захлопала ресницами, — не увольняйте меня. Я сделаю что угодно, только бы остаться в вашем подчинении.
Для пущего эффекта я закусила губу и глянула на него невинными глазками. Знаю, мой живот перечеркивал все признаки невинности, которые я пыталась изобразить, но, судя по пылающему взгляду Муна, он купился. И покупался еще десятки раз после этого, пока мы не сменили сценарий нашей игры. И я готова играть с ним. Во что угодно. Как угодно. Всю оставшуюся жизнь. Потому что мы созданы друг для друга, как луна и звезды. Ну, одна звезда.
Джордж
Я смотрел на свою безупречную невесту и осознавал, что каждая секунда наших мучений стоила того, чтобы бороться за то, что мы сейчас имеем.
— Мун, — задумчиво обратилась Роуз, покусывая кончик карандаша и рассматривая эскизы детской спальни, присланные дизайнером. Я лежал на диване, вытянув ноги на кофейный столик, и жевал попкорн, пялясь в телевизор.
Теперь именно так часто проходили наши выходные. Мы смотрели фильмы, гуляли, плавали в бассейне, занимались сексом, встречались с друзьями. Это были уютные дни в обществе любимого человека. Мы много разговаривали и прояснили между нами все до конца, что позволило нам двигаться дальше. Мы смогли продолжить выстраивать свои отношения в спокойном ритме. Ну, насколько это возможно, если твоя любимая женщина — Розали Стар.
— Да, детка? — прожевав, ответил я.
Она оторвалась от планшета и подняла на меня взгляд.
— Мне не дает покоя моя машина.
— Хочешь отвезти ее на СТО? — поддразнил я.
— Очень смешно, Мун.
— Хочешь сменить? Не нравится? — с надеждой спросил я, потому что уже заказал «Теслу» в подарок Розали на свадьбу.
— Господи, Джордж, что за идиотские вопросы?