Выбрать главу

Из ее глаз полились слезы, и плечи начали содрогаться. Я не мог ничего сделать, кроме как обнять ее. Я сделал шаг навстречу, но она подняла голову и резко взмахнула рукой.

— Не смей подходить ко мне. Никогда, слышишь? Не приближайся к моей семье. Ты сделал все, что мог. Ты уничтожил ее!

Я перевел взгляд на Роуз, и сердце снова болезненно сжалось, потом опять посмотрел на Эмили.

— Я...

— Джордж, просто уйди. Ты и так...

Она не успела договорить. Дверь палаты открылась, и вошел Грегори. Увидев меня, он подлетел и, замахнувшись, угодил мне кулаком прямо в челюсть. От неожиданности я сделал пару шагов назад, чтобы не упасть. У мужчины, несмотря на возраст, удар был что надо.

— Пошел на хрен отсюда, ублюдок. И своему говнюку-отцу передай, что я его уничтожу, раздавлю как муху. А теперь пошел вон.

Я не стал отвечать. Просто опустил голову и вышел из палаты. Я молча брел по больнице, сам не зная, куда двигаюсь. Все тело болело, внутренности жгло, как будто внутри меня начался пожар. Я купил у автомата воды и выпил бутылку залпом, но это не помогло. Я шел и не мог ни о чем думать, перед глазами была лишь одна картинка: хрупкая Роуз на больничной койке. Мне хотелось пойти и наложить на себя руки, лишь бы не видеть ее мучений.

Ноги сами привели меня к выходу из больницы. Я присел на ступеньки крыльца и расплакался навзрыд. Я выл как волк в полнолуние, грудь разрывало от боли, а горло драло от слез. Мне хотелось забрать все, что она чувствует, себе. Я готов был сдохнуть, как собака под забором, только бы в ее тело вернулась жизнь.

Глава 2

Первый день без Роуз

Я просидел на ступеньках всю ночь. Мимо меня сновали люди, пара человек спросили, в порядке ли я. Одна женщина присела рядом и спросила, может, у меня кто-то умер.

— Сегодня умер я. Настоящий я.

Она посмотрела на меня как на идиота, похлопала по плечу и ушла, так ничего и не ответив.

Я не знал, что мне делать или куда идти. Я знал только одно: я не могу быть вдали от нее. Мне нужны хоть какие-то крупицы информации. Но кроме семьи туда никого не пускают, а они мне, конечно, ничего не расскажут.

К утру наступило онемение. Я не спал уже больше суток. Попытался прикрыть глаза, сидя на ступеньках, но в мысли снова ворвался образ моей Роуз больничной палате. Мне хотелось вырвать себе глаза и пару извилин из мозга, только чтобы меня покинуло это воспоминание.

Я достал телефон. Батарея была на исходе, но мне было плевать. Я открыл фотографии и видео и начал пролистывать их, вызывая в памяти радостные моменты с Роуз. Вот мы на пикнике, а вот улетели на четыре дня на Барбадос. Вот Роуз в моей гостиной кидается в меня попкорном за то, что я назвал «Унесенные ветром» сопливым дерьмом, в то время как она представила мне фильм как неумирающую классику. На этом видео ее буйные рыжие локоны в беспорядке, потому что за полчаса до этого мы занимались сексом на столе в кухне, и я не позволил ей после этого заколоть волосы. Она потрясающе выглядит с горящими глазами, счастливым взглядом и легкой сумасшедшинкой. Вот моя девочка, вот так она должна всегда выглядеть. Она не заслужила того, что сейчас переживает. Она не заслужила того, что я сделал с ней.

Послышались приближающиеся шаги и крик Моники:

— Ты, Мун, конченый ублюдок. Знаешь об этом?

Подруга Роуз стремительно приближалась ко мне. Я никогда не видел ее в джинсах и кроссовках, но сейчас она выглядела ненамного лучше меня: под глазами залегли темные круги, она была бледной, без привычного макияжа и укладки. Весь лоск Моники потерялся в ее горе.

— Мо… — начал я, вставая. Не знаю, что собирался сказать, но чувствовал, что должен был произнести хоть что-то.

— Заткнись. — Она подошла ближе, и я заметил слезы, стоящие в ее глазах. — Я доверила тебе свою подругу, рассказала то, о чем никогда и никому не говорила. Мун, она пережила изнасилование, побои, несколько лет после никому не доверяла и не открывалась. Она всегда жила в своем мире и иногда даже меня туда не пускала. Но пустила туда тебя! — крикнула Моника, и у нее из глаз брызнули слезы. Девушка быстро вытерла их пальцами и снова с ненавистью посмотрела на меня. — Я никогда не видела ее настолько счастливой, какой она была с тобой. И посмотри, как ты ответил на ее искренность!

Моника молча обошла меня и направилась в больницу. Я смотрел ей вслед, пока за ней с тихим шорохом не закрылись автоматические двери. Сердце заныло с новой силой. Сначала я потер место, где жизненно важный орган медленно умирал вместе со мной, потом запустил обе руки в волосы и дернул. Из моих глаз снова полились слезы. Я ходил перед крыльцом, снедаемый чувством безысходности, пытаясь вырвать себе волосы.