Через несколько минут мне на плечо легла рука, и послышался неуверенный голос Моргана.
— Дружище… — тихо сказал он.
Я повернулся к нему. Морган смотрел на меня с сочувствием. Это не добавляло мне уверенности или спокойствия.
— Это я виноват, я с ней сделал это, чувак, — тихо сказал я, опустив голову.
— Хреново выглядишь. Когда ты в последний раз был дома? — спросил он.
— Вчера, — пробормотал я, думая только о Роуз.
— Тебя к ней пускают? — спросил мой друг.
— Нет. Там ее родители. Ее отец врезал мне и выгнал. Сейчас туда пошла Моника.
— Знаю. Она рассказала мне все. Я пытался тебе дозвониться, но ты был вне зоны. Она с горем пополам рассказала мне все о Роуз. Тебе нужно поехать домой. Ты все равно ничего здесь не высидишь. Я узнаю у Моники все новости и расскажу тебе.
Я отвел взгляд в сторону парка, но все деревья сливались в одно зелено-коричневое пятно. Я не видел, практически ничего не слышал и уж точно мало что понимал. Я знал, что мне нужно уехать и вернуться сюда отдохнувшим, но не мог оставить ее здесь одну. Пускай я не был рядом и не держал ее за руку, но я твердо верил в то, что, придя в себя, она почувствует мое присутствие. Возможно, это был бред, в котором я сам себя убедил, но так мне было легче протянуть это время.
— Нет. Я останусь здесь. Хотя бы до того времени, пока она не придет в себя.
Морган ничего не ответил. Он ушел в больницу и вернулся с двумя круассанами и кофе. От круассана я отказался, а кофе взял в надежде, что это позволит мне продержаться еще немного. Потому что силы были уже на исходе.
Мы молча сидели с моим другом на ступеньках больницы и пили свой кофе.
Через час из тех же автоматических дверей вышла Моника с заплаканным лицом. Мы с Морганом повернулись, и он подскочил к ней, сжимая кулаки. Мне показалось, что он был готов удушить меня за то, что девушка, к которой он был неравнодушен, находится в таком состоянии. Что говорить? Я и сам был готов себя задушить.
Морган сделал шаг к Мо, слегка вытянув руки, будто хотел обнять и утешить, но она, оттолкнув его, прошагала прямиком ко мне.
— Если с ней… — речь прервали хлынувшие слезы, когда Моника зарыдала. Взяв себя в руки через пару минут, она продолжила. — Если с ней что-нибудь случится, я сделаю все, чтобы ты сдох медленной мучительной смертью. Ты подонок, Мун. Я была так уверена в твоих чувствах.
— Я люблю ее! — выкрикнул я, вскочив. — Неужели ты думаешь, что я наслаждаюсь ее состоянием? Или что я сам не умер уже ста смертями, пока сидел здесь? Или ты думаешь, что мне насрать? Мо, блять, моя девочка там лежит без меня. Она спит и не просыпается! И я не знаю, чем это для нее кончится!
— Так исправь это, мудила! — перебила она, тоже перейдя на крик. — Сделай уже, наконец, что-нибудь!
— Я сделал, — пораженно прошептал я, — все, что мог.
— Что? — Она в недоумении уставилась на меня.
— Я исправил то, что натворил. Только Роуз об этом не знает, — сказал я, глядя на подругу Роуз.
— Ну, теперь молись, придурок, чтобы она пришла в себя. Но запомни, Мун, я сдохну, но никогда не позволю тебе приблизиться к ней. Поэтому вали к своему гребаному папочке и оставь эту семью в покое.
Моника резко развернулась и зашагала по направлению к парковке.
Морган пару минут смотрел девушке вслед, а затем рванул за ней, зовя по имени. Он догнал Мо и схватил ее за руку, останавливая. Мне не было слышно их разговора. Я только видел, как Моника смотрела на него с ненавистью и что-то говорила, тыча пальцем ему в грудь. Плечи Моргана пораженно опустились, он кивнул несколько раз, и она ушла. Мой друг засунул руки в карманы джинсов и провожал ее взглядом, пока машина не скрылась из виду. Потом он повернулся и медленно вернулся к крыльцу.
— Джордж, мне надо ехать. Давай подвезу тебя домой. Выспишься и приедешь назад. Если захочешь, я привезу тебя сюда вечером.
— Нет, Морган, я останусь. Спасибо, что приехал.
Друг похлопал меня по плечу, легонько сжав его напоследок, и уехал.
Глава 3
Второй день без Роуз
Я не покидал своего поста на ступеньках до утра следующего дня и спал прямо там. Да, мне удалось прикрыть глаза и уплыть в сон, в котором смешивались счастливые образы Роуз с картинкой больничной палаты, но он был странный, тревожный и совсем не приносил облегчения. Несмотря на это, мои мысли немного прояснились к утру, и я был готов просидеть еще день в ожидании новостей о Роуз.
Ночью охранник угостил меня сэндвичем и водой, когда выходил покурить. Я рассказал ему, почему сижу здесь, потому что перед этим он грозился вызвать копов. Мы немного поболтали. Он пытался подбодрить меня, рассказывая разные истории из их с женой жизни. Они прожили вместе тридцать лет и у них было пятеро детей. Я представлял себя с Роуз на их месте, мечтал, как окружу свою семью заботой, чтобы они никогда ни в чем не нуждались и никогда ни о чем не волновались. Я хотел и был готов дать моей любимой все, чего бы она ни попросила. Более того, я был готов и даже хотел оказаться на ее месте. Пусть бы она ненавидела меня, только бы проснулась. Ненависть можно исправить, смерть — нет. Я построил бы ей дом с невысоким забором, бассейном на заднем дворе и три гаража. Два — для наших машин, и третий — для Роуз, чтобы она могла ремонтировать авто, когда ей этого захочется. Мы бы завели собаку, огромного, немного неуклюжего пса, с которым играли бы наши дети. Мы бы все выходные проводили на заднем дворе у бассейна, валяясь на шезлонгах, пока дети прыгали бы в воду. Этого я хотел для себя и для моей девочки.