На борт 'Лены ' взбирались и иные звери…
'Ubi bene, ibi patria!'- этот парафраз цитируемых Цицероном в 'Тускуланских беседах' слов отправлявшегося в изгнание Тевкра (Пакувий, трагедия 'Тевкр', изд. Сципион и Шмулевич, Город, тысяча двести первый год от основания Города) был жизненным принципом гордого польского шляхтича Рыдз-Смиглы…
То есть там родина- где хорошо…
Приходит привислянский шляхтич в галерею Третьякова…подходит к картине 'Три богатыря и спрашивает:'Ну что, пся крев, сидишь?'
Илья Муромец, не отрывая ладони ото лба:'Вот, сижу, смотрю…'
'Пше прашем, что смотришь?'
'Да вот, смотрю, где русскому человеку жить хорошо…'
'И где же вам, лайдакам, жить хорошо?'
'Да там, где вас, пшеков, нет!'
'Э, где нас нет-то?'
'Да вот сижу…Смотрю…'
…Но первым на палубу - впереди Рыдз-Смиглы, поднялся бульдог!
Вообще, моряки любят животных… в дальнем плавании так приятно приласкать добрую, невинную зверушку. Поэтому держат - кого угодно, от павианов до галапагосских черепах…вот, на 'Смоленске' старпом у себя в ванной удава держал, и поил его из бутылочки гоголем-моголем.
Но курносый, сопящий зверь мало того, что не говоря дурного слова, вцепился в лодыжку боцмана- поощряемый хохочущим хозяином, но и тут же нагадил на шканцах, в святом месте…
Надо сказать, что кот Рыжик гадил только в строго отведенном для этого месте- в песок пожарного ящика (правда, любил выкладывать задушенных крыс на столе в кают-компании, прямо у места старпома- докладывал, что не зря ест свой хлеб).
Так что пёсика боцман не полюбил- а за ним и вся команда…
Хозяин тоже не снискал матросской любви, главным образом тем- что начал матросов бить! Просто так…потому что мог это делать…
И бил он их до тех пор- пока над его головой, когда он стоял у борта- не просвистел сорвавшийся со стопоров шлюпочный выстрел…
'Похоже, это была чёрная метка!'- пошутил Семёнов… а может, и не пошутил…
Остальные г.г. офицеры были…просто были…ни рыба, ни мясо…
Вахтенный начальник - мичман Михайлов.
Артиллерийский офицер - лейтенант Гран.
Мл. Штурманский офицер - лейтенант Иванов 12-й.
И.д. старшего судового механика - помощник старшего инженер-механика Ратманов.
Младший судовой механик - младший инженер-механик Семенов.
Младший судовой механик - младший инженер-механик Федоров.
Врач - коллежский асессор Заботкин…
Бич-камеры! Вечные портовые сидельцы… зато хорошо знающие, где у начальство то место, кое полагается лизать…
…Буквально на другом конце света в этот час - вечер…тихо, неслышно падает снежок, тут же превращающийся в мерзкую грязь…недаром жители доброй старой Англии зимой носят не валенки- а резиновые сапоги…
В маленькой, уютной гостиной- тихо и тепло. Мерно постукивают высокие, напольные часы в ореховом футляре, отмеряя время- которое навеки остановилось в этой комнате, замерев на полушаге в век двадцатый - да так и не сделав его - и оставшись в величественной викторианской эпохе
За полупрозрачным экраном огоньки пробегают по тлеющим в камине торфяным брикетам, сообщая воздуху аромат выдержанного скотча… сам скотч янтарно светится в стоящем на маленьком чиппендейловском столике хрустальном графине.
Если на миг оторвать взгляд от синеющих огоньков, то увидим- это не просто комната, но комната мужчины- джентльмена, спортсмена, путешественника… простота и мужество смотрят на нас с её обитых шёлковыми обоями стен.
Вот висит на бронзовом крюке кавалерийская сабля в потёртых до бела ножнах, а рядом с ней- трофейный африканский ассегай, перекрещенный с трофейным же афганским копьём… над ними - гордо возвышается старый, потрёпанный в походах пробковый колониальный шлем… на противоположной стене- скалится клыкастая пасть белого тигра, соседствующая с массивной, угрожающего вида головой чёрного носорога…
Однако же клюшка для гольфа с облезлой, когда-то белой, краской, соседствующая с крикетным молотком и парой старых, заштопанных боксёрских перчаток- ясно дают понять, что хозяину этого жилища не чужды и мирные забавы.