'Густав Прин. Третий штурман танкера 'Зороастр', судоходная компания братьев Нобель. '
'Александр Ивакин, Московский Университет, Исторический факультет…направляюсь в школу прапорщиков…'
'О! Дас ист фантастиш… и я туда же…'
'Так Вы, товарищ, сказали - штурман?'
'Я, я, натюрлих… окончил наши, нобелевские, штурманские классы в Рыбинске и ходил однА навигаСия на линия Астрахань-Баку…да у них лицензии Министерства Народного Просвещения нет! Ничего, выучусь…'
'Молодые люди, погодите… я с Вами…'- ребят догоняла давешняя бестужевка.
'Вы в Школу прапорщиков? И я туда же.'
Прин деликатно покашлял:'Э… полагаю, к брату? Или…э?'
'Поступать'- отрезала барышня.
Прин и Ивакин посмотрели друг на друга и прыснули от смеха…
'Нет, товарищи, где в Царском указе написано, что принимают только парней? Там говориться - молодые люди, достигшие 17 лет…и отчего я, Ольга Тонина, не могу…'
Над деревьями всходил молодой месяц…
За мусорными баками безуспешно царапал себе ягодицы, пытаясь выдернуть забитый в анальное отверстие заострённый черенок от лопаты, общечеловек и литератор Артур Вискас…
Максимов, Евгений Яковлевич - за свои пятьдесят пять лет много чего повидал…
Учился в Технологическом на инженера и в Университете- на юриста… а закончил образование корнетом кирасирского полка…
В 1875 году сражался в Сербии, вместе с черняевскими добровольцами. Потом - вместе с Гурко стоял на заснеженных склонах Шипки, на которой, как известно - всё спокойно…
В 1880 отправился с гуманнейшим отрядом Красного Креста в ахалтекинскую экспедицию и - заведовал при генерале Скобелеве весьма далёким от милосердия передовым летучим отрядом разведчиков.
В 1896 поехал в Абиссинию абсолютно мирным корреспондентом "Нового Времени", получив впоследствии по представлению Генерального Штаба св. Станислава Третьей степени (с мечами).
В 1897 совершил как вполне частное лицо увлекательнейшее путешествие в Кашгар и Синьдзян, получив по возвращении св.Владимира Четвёртой (и тоже с мечами).
Во время борьбы буров с Англией отправился в горящий в огне Трансвааль, поступил в состав "европейского легиона" и после гибели его командира, легендарного Вильбуа командовал этим буйным отрядом, очень похожим на курень Запорожцев, не уронив воинской чести.
Кроме военной стези, Максимов отличился и на литературном поприще, печатая свои весьма познавательные статьи в 'Новом времени', 'Русском инвалиде', 'Московских ведомостях' и во многих других журналах и газетах.
Кое-кто из пишущей братии голословно утверждал, что Евгений Яковлевич носит чин подполковника Генерального Штаба - впрочем, в офицерской форме с аксельбантами его никто и никогда не видел. Да акулы пера и соврут - недорого возьмут…Его вот, и в жандармы даже производили!
Вслух же повторять сплетни о Максимове не решались - у всех на памяти была история его дуэли с Александром Фердинандовичем Витгенштейном (наследником древнейшей немецкой фамилии, двадцативосьмилетним адъютантом собственного Его Императорского Величества конвоя), трагически закончившейся для последнего… отчего Евгений Яковлевич отбывал церковное покаяние на Соловках.
Однако на приёме в Зимнем Максимов был впервые…
'Женя, ты как думаешь - нас сюда зачем пригласили?'- шёпотом спросил его старый знакомец, сотник Пётр Николаевич Краснов… тоже, личность широко известная в узких кругах!
Судите сами! В 1896 Краснов был назначен начальником конвоя русской миссии в Абиссинии. В 1898 прославился своим марш-броском на муле, когда, преодолев огромное расстояние, доставил секретные бумаги в Джибути, а затем в Петербург. Был награжден орденом Станислава 2-й степени, офицерским крестом Эфиопской звезды 3-й степени и французским орденом Почетного легиона.
Африканские приключения Краснова нашли отражение в его книгах 'Казаки в Африке: Дневник начальника конвоя российской императорской миссии в Абиссинии в 1897-1898 гг.' (1899), 'Любовь страстной абиссинки и другие рассказы' (1903).
В 1901 - Краснов военный корреспондент во время Боксерского восстания в Китае, где был, разумеется и Максимов…
То есть пути-дороги наших собеседников постоянно пересекались.
'Да что тут гадать, Петенька - зазвали нас в царский дом смирновской выпить да солёным ладожским снетком закусить'- отвечал ему Максимов.
'А если серьёзно?'
'Петя, о какой серьезности тут может идти речь… глянь-ка, как господа газетёры у фуршетных столов ломятся, будто век их, проглотов, не кормили… глянь, глянь! Вилку серебряную в карман сунул! Вот прохиндей-то…'