Как выяснилось, преступники рванули дымную бомбу, и пока в кабаке началась суета, быстренько расправились с Гэсом, вышибалой и подавальщицей. Свидетелей у нас было много, а толку нет. Народ хоть и повалил в организованной панике на улицу, но разбегаться не спешил, дожидаясь конца веселого вечера. А вот опрос «честных трудяг, зашедших промочить горло» особо пользы не дал. Каждый талдычил одно и то же, словно много раз репетировали, что исключать нельзя. Ничего не видел, смотрел в стол-кружку-тарелку-окно. Грохот, и от дыма стало нечем дышать. Все побежали, и я побежал. Был на тот момент жив кто-либо из убитых? Понятия не имею. Только вот на спине охранника мы нашли отпечаток башмака. Пробежались по ним и не заметили?
Даже приметы убийц никто не смог назвать. То ли с бородой, то ли лысые, то ли все сразу.
Правда, нашелся один, явно не местный, случайно забредший в кабак, который слышал, как в хаосе отчетливо раздался окрик «Гэс!», а затем короткий вскрик и звук падения тела, но толпа вынесла мужика уже на улицу. А еще он припомнил странную компанию за соседним столиком из трех мужчин. Кабак, вечер, посетители уже порядком накидавшиеся, то есть шуму много, а эти сидят себя тихонько и пивные кружки в руках греют. Да и одеты они были на порядок лучше, чем основной контингент, пусть и старались затеряться. Но качество ткани выдало их с головой, уж он-то, помощник портного, точно знает.
На мужика с активной гражданской позицией остальные бросали взгляды с видом людей с неактивной гражданской позицией. Мол, куда ты лезешь, идиот?
Но добиться большего от свидетеля возможности не представлялось из-за забористой бражки Гэса, которая наградила мужика мутным взглядом и нечеткой речью.
Тогда, глядя на соседний заброшенный дом, я с тоской познавала новый, обидный для мужского самолюбия термин «висяк».
– Кто-то решил убрать свидетелей, – мрачно заметил Рик, обращаясь к потолку. Логично, двумя этажами выше находится кабинет Старшего. – Причем спешно. Зачем поднимать такую шумиху? Можно было дождаться закрытия кабака и тихонько их порешить. Но нет. Преступники явно испугались, что мы можем выйти на их след. Задержанных, конечно, потрясем, но я бы не рассчитывал на сногсшибательный эффект. Что у нас из зацепок пока есть?
– Мартин, – недовольно буркнула Луиза. Шрот хоть официальную бумагу писать не стал, но нажаловаться Рику успел. А тот в свою очередь неэлегантно проехался по непрофессиональному поведению напарницы. И теперь она скрипела зубами, как старый баркас. – Друг Антея.
– Ты представляешь, сколько Мартинов мелькало в его окружении? – Рик иронично заломил бровь. – Тем более «друг». Это может быть как и случайно встреченный, так и близкий родственник. Но другого нам не остается. Также нужно побеседовать с теми двумя, кого назвал отец убитого. Ленор и Ринз. Занятно, один по имени, второй по фамилии.
– Это прозвище, – робко влезла я. – Он Роял Инз.
– Ты их знаешь? – тут же оживился следователь, почуяв возможность свалить на нас великосветские беседы.
– Доводилось, – хмыкнула я. – Со мной они точно говорить не будут. Моя сеструха их того… в колючие кусты без порток определила.
Есть такое позорное пятно в их биографии. Да и в моей тоже. На вечере у Сэрсов они меня попытались зажать в оранжерее, всячески осыпая неприличными комплементами и сальными шуточками. А потом еще и руки потянули к неприкосновенному – груди. Пьяные идиоты. Ну, я и ударила по ним магией. Кто ж знал, что Ленор оступится, находясь в ледяных колодках, и, падая в розовый куст, утащит следом Ринза. Только штаны их оказались приморожены к ботинкам, а те, в свою очередь, к полу. Вот так их и нашли прибежавшие на шум гости – в цветах и без штанов.
Они потом пытались к брату с угрозами подойти. Но Джу в тот момент развлекался с очередной дамочкой, и под маской близнеца была я. В общем, пообещала им натравить сестру, если не отстанут.
Луиза с ехидной усмешкой стрельнула в меня взглядом. Почему-то тема Джулианы ее всегда веселит.
Рик был следователем с опытом, поэтому лишь разрешающе махнул рукой в сторону двери:
– Вот ты с ними и поговоришь. – Затем полюбовался сумерками за окном и со вздохом добавил: – Завтра. Можешь использовать негуманные методы и стращать сестрой. Главное, чтобы потом жалоб на бесчеловечные пытки не было. Луиза, проследи.
Я недовольно поджала губы. Положим, во мне человеколюбия побольше, чем у напарницы, будет. Пришлось сделать вид, словно я не понимаю, зачем ее направили со мной. Рик искренне полагает, что меня пополам перешибет случайно попавшаяся на пути мошка. Почему брат с его вечной худобой и женственностью выбрал именно работу следователя, непонятно. А ведь Бас предлагал ему пойти в актеры. Но то, что ответил Джулиан на это, мне знать, как воспитанной девушке, нельзя. А как следователь, я подобное каждый день слышу. Поэтому мне полагается смутиться, но незаметно.