– Где надо, там и учат, – хитро улыбнулся Алекс.
– Родители, наверное, тобой гордятся, – с тоской вздохнула я. Ему-то хорошо, у мужчины брак далеко не всегда цель в жизни. А наследники… так жениться для этого необязательно.
Вот где справедливость? Гуляющий братец молодец, а я непутевая.
– Понятия не имею, – нарочито небрежно пожал плечами Алекс. – У меня их никогда и не было.
– А? – я хлопнула ресницами, пытаясь понять смысл сказанного.
– Из сиротского дома я. Подкидыш. Так случилось, что ни мать, ни отца в глаза не видел.
Мне печенье стало поперек горла. А я тут еще на родителей обижаюсь, а ведь главное, что они есть.
– Извини, – пробормотала я. Но мужчина лишь заметно качнул головой, призывая не обращать внимания. – А как ты попал в авантюристы?
– А какого цвета на тебе нижнее белье? – Алекс выразительно осмотрел мою грудь, скрытую домашней блузой.
– Чего? – я с трудом удержалась на подоконнике.
– Личная информация за личную информацию, – расплылся в довольной улыбке невозможный тип.
– А может, тебе его еще и продемонстрировать? – мои щеки стали теплеть. Исключительно от возмущения.
– Не-е, – с каким-то с предвкушением в голосе протянул Алекс. – Оставим демонстрацию на потом. Так интереснее. Да и антураж для этого нужен соответствующий. Например, спальня с кроватью.
Эстет, тоже мне. Да я и не собиралась блузу расстегивать. Принесла бы из шкафа какой-нибудь комплект.
– Белое, – спокойно сказала я, хотя щеки продолжали гореть. Ну не упускать же шанс узнать что-то действительно важное об Алексе.
– Я так и думал, – кивнул он. – Все очень просто. В возрасте восьми лет в сиротских домах отбираются самые перспективные дети: умные, легко воспринимающие обучение, спортивные, психологически устойчивые. Там еще много факторов. Затем начинается жесткая муштра. Навыки преображений, актерское мастерство, боевая подготовка. А вот с четырнадцати вводят обучение разведдеятельности, чтобы в восемнадцать лет уже иметь готового агента на руках.
– Хм, – я пробежалась взглядом по мужчине. – А сейчас тебе сколько лет?
– Детка, что ты со мной делаешь? – наигранно трагично вздохнул Алекс. – Чтобы у тебя такого в ответ спросить? Ты уже целовалась?
– Конечно, – не моргнув глазом, ответила я. Баса точно пару раз в щечку благодарно чмокала.
– И с кем же? – вопрос, заданный угрожающим тоном, прошел по моему самолюбию мягкой пушистой лапкой.
– Да так, – я поспешно отвела глаза и напомнила: – Лет тебе сколько?
Только сейчас обратила внимание, как воздух стал значительно прохладнее. Редкие звезды уже светят на небе. А Варкос затихает.
– Тридцать три, – мягко улыбнулся Алекс, словно раскусил мою маленькую ложь. – На одиннадцать лет старше тебя.
– Подумаешь, – фыркнула я. – Тоже мне разница.
И, прежде чем я успела понять, что сказала, Алекс в два шага оказался у окна, легко подпрыгнул, опираясь на руки, и поцеловал опешившую меня. Пока я хлопала ресницами, он снова растворился в темноте, на прощание приказав идти спать.
И я пошла на негнущихся ногах. Пара минут удивленно смотрела на свою кровать, чтобы упасть на нее, схватить подушку и, прижав ее к лицу, завизжать. Конечно, от гнева на наглого типа.
На удивление, выспаться мне удалось на славу. Правда, с утра я уже успела себя снова накрутить. Даль-камень по-прежнему молчал. Друг неизвестно где, а подушку давлю с удовольствием. Карты оптимизма не прибавили. Все начало валиться из рук. Неудачно позавтракав яичницей, желток из которой теперь растекался по синей рубашке, я еще и чай себе на колени плеснула. И когда, спрашивается, могли постучать в дверь моего дома? Конечно же, в этот самый момент.
Я раздраженно поморщилась. Неужели Розалинда впервые пошатнула своей пьедестал исполнительности и педантичности, забыв ключи? Сейчас мне еще за неряшливый внешний вид прилетит. Нет, она ничего не скажет, но так посмотрит…
– Неожиданно, – проворчала я, разглядывая гостью. – Ганна, ты что забыла у меня в доме?
– Ну как же, – пухлые щечки чуть заметно порозовели. – Рик сказал, нельзя в отделении романы крутить. Так мы сейчас и не в отделении.
Я впервые оказалась в ситуации, когда за мной, то есть братом, так активно бегают. Джулиан вообще тщательно подбирал себе кандидатур для досуга, чтобы восторженных глупышек среди них не оказалось. Так она сама нашлась!
– Кхм, – прочистила горло я, порадовавшись своей привычке первым делом пить зелье для голоса с утра, – Ганна, ты очень милая девушка. – Судя по заблестевшим от радости глазам, вступление было не самым удачным. – Но не в моем вкусе. Извини.
– А если я знаю, где сейчас находится Бастиан Ваштабр? – прищурилась она.