Каждый член его аудитории ловил каждое слово архиепископа, но капитан Этроуз не видел ни ослабления их напряжения, ни облегчения, несмотря на спокойный, рациональный, почти успокаивающий тон Стейнейра.
- Дети мои, мы, с разрешения, одобрения и поддержки короля Кэйлеба, представили вам сегодня текст нашего первого официального послания великому викарию и совету викариев. Мы не хотели бы, чтобы казалось, что мы прячемся в тени, скрываем от вас какой-либо аспект того, что мы здесь делаем и почему. Вы - дети Божьи. Вы имеете право знать, к чему призваны те, на кого возложена ответственность за заботу о ваших бессмертных душах, в соответствии с требованиями этих пастырских обязанностей.
Архиепископ протянул руку, и один из других епископов встал. Он подошел к трону архиепископа и вложил в его ждущую руку документ с витиеватой печатью и подписью. С него свисали ленты, сургуч и металлические печати, и шелест толстого дорогого пергамента, на котором он был написан, казался громким в тишине.
Затем он начал читать.
- Его преосвященству, великому викарию Эрику, его имя семнадцатое, его должность восемьдесят третья, управляющему и слуге Бога и архангела Лэнгхорна, который есть, был и будет наместником Бога здесь, на Сэйфхолде, от архиепископа Мейкела Стейнейра, пастыря Чариса, приветствия во имя и братства Бога.
Голос читающего архиепископа был таким же сильным и хорошо поставленным, как и его обычный разговорный тон. Это был тот голос, который мог бы взять самые сухие, наименее интересные официальные документы и каким-то образом заставить людей понять, что эти документы имеют значение.
Не то чтобы требовался какой-то особый талант, чтобы донести это до всех людей в этот день.
- С самым горьким и глубоким сожалением, - продолжал читать Стейнейр, - мы должны сообщить вашей светлости, что недавние события здесь, в Чарисе, открыли нам великое зло, поразившее Божью Церковь.
Воздух в соборе зашевелился, как будто каждый из его слушателей резко и одновременно вдохнул.
- Церковь и совет викариев, рукоположенные архангелом Лэнгхорном во имя Господа, были развращены, - продолжил Стейнейр тем же спокойным, непоколебимым голосом. - Должности, решения, помилования, приказы об одобрении и аттестации, а также приказы об осуждении и предании анафеме продаются и обмениваются, и сама власть Бога искажается и поддается злоупотреблениям из-за амбиций, высокомерия и цинизма людей, которые называют себя наместниками Бога. Мы посылаем вам с этим сообщением доказательства, подтверждающие и свидетельствующие то, что мы сейчас говорим вам нашими собственными словами.
Он сделал очень короткую паузу, а затем поднял глаза, уже не читая, а пересказывая по памяти, пока его взгляд скользил по напряженным, молчаливым лицам, заполнявшим этот величественный собор.
- Мы обвиняем Замсина Тринейра, называемого викарием Божьим и канцлером Церкви Божьей, а вместе с ним Аллейна Мейгвейра, Робейра Дючейрна и Жэспара Клинтана, которые также называют себя викариями Божьими, в преступлениях против этого королевства, этого архиепископства, святой Матери Церкви и Самого Бога. Мы предлагаем вам доказательства. что они, действуя согласованно как так называемая "храмовая четверка", на самом деле организовали и направили недавнее нападение на жителей Чариса. Что Замсин Тринейр отдельно и все они, действуя сообща, на самом деле использовали свои личности в качестве "рыцарей земель Храма", чтобы подстрекать и приказывать королям Долара и Таро, королеве Чисхолма и князям Эмерэлда и Корисанды объединиться ради определенной цели - полностью уничтожить наше королевство огнем и мечом. Что они неправомерно использовали, неправомерно направляли и крали средства из собственной казны Матери-Церкви, чтобы финансировать свой план уничтожения Чариса. Что они и им подобные систематически и постоянно злоупотребляли своим положением и полномочиями в погоне за личной властью, богатством, престижем и роскошью.
- Мы больше не можем закрывать свои уши и свои глаза на эту продолжающуюся картину гнусной коррупции. Высокие посты Матери-Церкви не являются ни предметом торга какой-нибудь уличной шлюхи, ни добычей разбойников и воров, которую можно передать получателям краденого в темных комнатах, скрытых от всех честных глаз. Они доверены Богом, служат Божьим детям, но в руках тех мерзких людей, которым было позволено отравлять собственную Божью Церковь, они стали орудиями угнетения, жестокого обращения и заказа массовых убийств по личной прихоти.
- Мы, архиепископ Чариса, говоря от имени и с согласия нашего неустрашимого государя, короля Кэйлеба II, не можем и не будем мириться с дальнейшим унижением Матери-Церкви. Мать всех мужчин и всех женщин сама стала блудницей Шан-вей, ибо она позволила всему злу, перечисленному в этом послании и сопровождающих его доказательствах, не просто существовать, но и процветать. Соответственно, мы больше не можем держать себя, или наших правителей, или детей Божьих на нашей попечении, рабски послушными людям, которые продают благосклонность этой блудницы тому, кто больше заплатит. Мы отделяем себя от них и от вас, и мы изгоняем вас, ибо вы позволили им процветать, как вредным сорнякам, в саду, который Бог доверил вам.