– Я вернусь буквально через минуту, если вы подождете. А если хотите, я позову Брайди или Джеймса. У них еще осталось несколько бокалов на подносах.
Сэр Энтони покачал головой.
– Ничего, Тим, я с радостью подожду.
Тим почувствовал исходящий от него запах бренди. По всей видимости, у него с собой фляжка, которую он носил для таких случаев. Чего удивляться – фотографирование затянулось черт знает на сколько.
Тим перевел взгляд на герра Бауэра. Тот кивнул.
– И я тоже буду счастлив подождать, – сказал он на безупречном английском языке.
Тим взглянул на лацкан пиджака немца, но значка, свидетельствующего о принадлежности к нацистской партии, он не увидел и был разочарован.
Он сумел пробиться к мистеру Харви и подождал, пока тот нальет шампанское, медленно, как и следовало это делать. На руках старика Тим заметил коричневые пятна. Господи, совсем старый. Как он только на ногах держится? Хотя теперь он обслуживал гостей только по особым случаям.
Шесть бокалов наполнено, шесть осталось. С ума сойти. У матери и Хейне дома, под Гамбургом, они праздновали возвращение Тима в лоно семьи, как объявила мать. Шампанское тогда вспенилось и перелилось через край бокалов. Он засмеялся, взял бутылку у Хейне и показал ему, как наклонять бокал.
– Надо медленнее, – объяснил тогда он.
А мать потом выговаривала ему, что невежливо было указывать и что он должен уважать Хейне. На следующее утро Тим принес свои извинения. Хейне уставился на него бледно-голубыми глазами и засмеялся.
– Ничего страшного, – сказал он. – Мы должны узнать привычки друг друга. Мы теперь одна семья.
Тим смотрел, как действует мистер Харви. Именно он показал ему когда-то, как нужно разливать шампанское, как извлекать пробку из бутылки с вином, как пробовать и распознавать вина. Вот еще три бокала налиты. Рон Симмонс положил руку Тиму на плечо.
– Мистер Харви, принести еще десяток бутылок из погреба? И лед? Можно положить в ведерко, чтобы охладить шампанское.
Единственное, что не шевелилось на подвижном лице Рона, – это нос, а точнее, протез. Нос Рону оторвало во время войны. Новая процедура пластической хирургии помогла тогда спасти множество лиц, рассказывала мама – то есть его мама Грейси, а не его мать Милли. Господи боже, думал он, все чертовски запутано.
Но близится час, когда он примет твердое решение, с кем ему быть.
Он взял поднос. Мистер Харви сказал:
– Да, я думаю, стоит принести бутылки, Рон.
А Рон показал на гусей, пролетающих в небе в идеальном порядке. Все трое подняли головы и смотрели на клин. Рон сказал:
– До чего потрясающее зрелище.
Люфтваффе тоже так летают. Тим наблюдал за военными учениями, когда Хейне взял его с собой. Германия тогда забрала обратно Рейнскую область. Версальский договор запрещает перевооружение, но Гитлер знает, чего хочет. Он захватил Рейнланд. Тим ухмыльнулся. Ну и сила у этого человека. И что же, кто-нибудь протестовал? Нет, никто.
Мистер Харви продолжал разливать шампанское, полностью поглощенный этим занятием. Он не разговаривал. Именно так, говорил он, и должно быть: отключиться от всего, иначе сделаешь ошибку. Наполнив бокалы, он сказал:
– Будь так любезен, Тим, когда все разберут бокалы, вернись за еще одной бутылкой. Мы нальем еще шампанского.
Том снова вошел под навес, поглядывая по сторонам. Брайди ушла, и другую сторону стола обслуживал один Джеймс. Тети Эви и тети Вер тоже не было. Значит, они снова работают на кухне, и скоро гостей позовут на фуршет, организованный у стены справа от входа.
Он добрался до сэра Энтони. Рука у него заныла от тяжести подноса. Гости потянулись за шампанским, и он позволил самым первым взять бокалы, а потом, хитро лавируя, добрался до сэра Энтони с окружившими его гостями, и при этом на подносе еще оставалось достаточно бокалов. В этой группе оказалась дочь леди Маргарет, Пенни. Девушка выглядела опасно похожей на свою мать: у нее было такое же лошадиное лицо. Он подавил улыбку. На сходство матери и дочери когда-то давно обратила внимание Брайди. Интересно, она взбунтуется и уйдет отсюда на свободу или останется гнить тут вместе с остальными?
Он предложил бокал подошедшему полковнику Поттеру.
– Отлично считаешь, дружище! – рявкнул полковник. – Молодец. Ровно один бокал остался.
Тим глянул на оставшийся бокал.
– Нужно пристроить этого малыша.