Несмотря на то что его народ оставался созданиями ночи, вынужденными привыкнуть к битвам при свете дня, Джерод согласился собраться с драконами в полдень. Алекстраза объяснила, что находящееся в зените солнце является важным фактором для того, что они задумали, и ночной эльф не собирался спорить с исполинами.
Несмотря на размеры острова, его покрывала лишь высокая трава. Группа прибывших расположилась в центре, как и просила Алекстраза. Драконы заняли главные места точно посередине, если верить их словам, оставив между собой немного свободного пространства.
Аспект Жизни начала церемонию.
– Калимдор сильно пострадал, – пророкотала она. Когда все остальные кивнули, Алекстраза продолжила: – Особенно ночные эльфы. Ваша раса отчасти виновата во всем этом, но те испытания и невзгоды, через которые вы прошли, искупают вашу вину.
Некоторые бросили тревожные взгляды в сторону Высокорожденных, но никто не стал спорить.
Красная драконица опустила лапу. В ней, уютно устроившись, точно младенец, покоилось одно-единственное семечко, напоминающее желудь. Малфурион почувствовал покалывание, глядя на него.
– Взято с Г’ханира, Изначального Древа, – объяснила Аспект.
Друид узнал дом мертвой полубогини Авианы.
– Г’ханира больше нет, оно погибло вместе со своей госпожой, но это семя будет жить. Из него мы вырастим новое древо.
Ноздорму опустил лапу на землю и одним взмахом создал лунку, идеально подходящую для посадки семечка. Алекстраза осторожно поместила его в ямку, а затем Изера засыпала отверстие землей.
Аспект Жизни посмотрела на солнце. Затем все три Аспекта низко склонили головы над зарытым семечком.
– Я дарую силу и здоровье ночным эльфам, пока стоит древо, – провозгласила Алекстраза.
От нее к холмику потекло мягкое красное сияние. В это же время солнечный свет над холмом стал ярче, во всех направлениях распространяясь по озеру. Некоторые из ночных эльфов зашевелились, но все хранили молчание.
Чудесное тепло охватило Малфуриона, и он неосознанно взял Тиранду за руку. Она не отстранилась, а лишь крепче сжала его ладонь.
На холмике началось какое-то движение. Словно под натиском крошечного зверька, пробивающегося на поверхность, земля поднялась и разошлась в стороны.
Из семени проросло крошечное деревце.
Покрытое маленькими веточками, оно возвышалось над поверхностью на один ярд. Пышные зеленые листья создавали изящную крону.
Когда Алекстраза слегка отступила назад, с легким шипением в голосе заговорил Ноздорму:
– Время вновь будет на ссстороне ночных эльфов, ибо я дарую им вечный шанссс учитьссся, пока ссстоит древо…
От него исходила золотисто-бронзовая аура, которая соединялась с солнечным светом так же, как и красная. Она протекала сквозь молодое деревце, погружаясь в холмик.
Древо вновь начало расти. Пока зрители стояли, раскрыв рты, оно уже стало выше любого ночного эльфа в два раза. Его листва была густой, зеленой и вселяла надежду. Ветви становились толще, демонстрируя здоровье и силу древа. Корни начали проступать над землей, словно множество ног. Под ними образовывалось пространство, достаточное, чтобы уместить несколько ночных эльфов.
Ноздорму кивнул, а затем, как и сестра, удалился. Осталась Изера.
Прикрыв глаза, зеленый гигант изучала древо. Несмотря на быстрый рост, оно все еще казалось крошечным по сравнению с драконами.
– Ночным эльфам, потерявшим надежду, я дарую возможность вновь мечтать. Мечтать и фантазировать, ибо в этом состоит главная надежда на исцеление, выздоровление и рост… – Она собиралась сделать то же, что и другие Аспекты, но внезапно остановилась. Ее голова повернулась к Малфуриону. – А тому, кто идет по пути, который я особенно ценю – моему пути, – я дарую, как и другим друидам, возможность посещать Изумрудный Сон. Там, даже очень глубоко заснув, можно будет пересекать весь мир, учиться у него и черпать в нем силы… чтобы в будущем лучше управлять процветанием Калимдора и следить за его безопасностью.
Малфурион сглотнул, не в силах вымолвить ни слова. Он чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, но сильнее всего ощущалось прикосновение Тиранды, преисполненное гордости.