Рис стоял в сторонке, не совсем чувствуя себя уютно в их внутреннем круге... в отличие от Адриан, которая не покидала Верховного Чародея с момента прибытия. Никто не разговаривал. Все ждали, пока приведут Фаармонда, и уже одно это было причиной царящего напряжения: Винн уже объяснила, что происходило, и никто из Первых Чародеев не был этому рад. Рис не был уверен, какой будет реакция, когда эльф войдет в комнату, снова Усмиренный. Точно не хорошей.
Верховный Чародей Фиона была эльфийкой, с начинающими седеть у висков черными волосами, почти такими же короткими, как и у Адриан. То, как они смотрелись рядом с двумя более высокими магами, можно было бы назвать смешным, если бы они обе не обладали такой внутренней силой, которая заставляла их казаться просто огромными. Фиона то и дело бросала гневные взгляды в сторону храмовников, и это чувство, видимо, разделяли и другие.
Пока он стоял и наблюдал за всем этим, к нему подошла Евангелина. Её доспехи были недавно вычищены, но он заметил, что она не надела свой красный плащ. Без него она казалась... менее грозной.
Не то чтобы она считал её саму по себе грозной, но он всегда представлял её как человека, наделенного полномочиями. Если она и пыталась ослабить это впечатление, то она была единственным из присутствующих храмовников, который пытался это сделать.
– Ты не стоишь рядом с другими, – отметила она.
Он улыбнулся ей.
– Это потому, что я особенный.
– Ты серьезно?
– О да, разве ты не знала? Я маг, который может быть убийцей. Дамы решили, что моё опасное очарование слишком сильное, чтобы его выдержать и не упасть в обморок, поэтому они попросили меня подождать здесь.
Она засмеялась, а затем посмотрела на него осуждающим взглядом за то, что он сказал это, хотя он заметил, что она все ещё не могла скрыть своё удовольствие.
– Я уверена, что они на самом деле не думают так.
Он пожал плечами. - Может быть. В любом случае, я уже не Первый Чародей.
– Как и Адриан, но это, кажется, не останавливает её.
– Адриан сейчас вертится вокруг Верховной Чародейки. Это делает её больше похожей на аксессуар, думаю, на красивый ремень или на лишнюю пару обуви.
Она ухмыльнулась и последовала его взгляду до места, где стояла Адриан. Адриан заметила внимание, и когда они встретились взглядами с Евангелиной, её ухмылка сразу пропала.
– Кажется они не сильно торопятся закончить этот конклав, – отметила она.
– Они ждут Фарамонда.
– Ах.
– Ты не знаешь, когда он прибудет? Как долго обычно длится Обряд Усмирения?
Евангелина пялилась на ряд смотрящих храмовников, и её глаза сверкнули гневом.
– Он уже должен быть закончен. Я спрашивала, но всё, что мне говорили, что Фарамонд «уже идет», – она криво улыбнулась, когда Рис поднял брови. – Я сейчас не в лучших отношениях с Орденом.
– Я причинил тебе кучу неприятностей, правда? Я прошу прощения.
Его извинения застали её врасплох.
– На тебе нет вины, Рис, – сказала она. – Я сказала, что попытаюсь помочь… Коулу. Я тебе говорила, что это был мой долг храмовника, и я говорила правду. Это не твоя вина, если Орден не желает прогнуться.
Она помнила Коула. Был момент, когда она запнулась, но он видел, что она изо всех сил пытается удержаться за его имя. Ему казалось, что это усилие было трогательным, хотя он не мог точно сказать, почему. На долгое время они в комфорте стояли в своей тишине и просматривали группы магов, которые толпились в центре.
– Я должен тебе кое-что сказать, – сказал он, в конце концов. – Я восхищаюсь тобой, Евангелина. Я всегда думал, что храмовники одинаковые, но тебе удалось доказать мне что я был не прав. Если бы только было больше таких, как ты…
Она покраснела, хотя и скрыла это очень хорошо.
– Орден – это место, где идеалы откладываются ради необходимости. Здесь просто нет места для сострадания или милосердия, и для тех, кто думает, что должно быть… – она помолчала, а затем пожала плечами. – Они находят себя на улице, в качестве примера для других.
– Точно так же как и все мы?
– Похоже на то.
Он усмехнулся.
– Почему-то это делает тебя более привлекательной, чем когда либо.
Евангелина посмотрела на него с недоверием, возможно интересуясь, был ли он серьёзен. Он хотел отнекиваться, будто это была шутка, чтоб подразнить её, и ничего более… но он просто не мог. Он удерживал её взгляд, и что-то промелькнуло между ними. Ничего ни он, ни она не были готовы признать, но, тем не менее, это было.
– С меня достаточно! – кто-то крикнул из большого зала.
Этого было достаточно, чтобы испортить момент. Евангелина отвела глаза, щеки покраснели, и Рис почувствовал, что потерял момент. Он должен был сказать что-то еще, что-то лучше.
Возбуждение на этаже было сосредоточено вокруг Верховной Чародейки, которая топнула своим посохом об мраморный пол, чтобы привлечь внимание других. Посох ярко вспыхнул, и сделал её белые робы сильно контрастными, по сравнению с другими темными вокруг нее. Смотрящие храмовники в ответ злобно шептались, и несколько двинулись к двери.
– Мы не будем ждать, – заявила Фиона. – Мы тут, и мы хорошо знаем, о чем будем говорить. Нам не нужен другой Усмиренный, чтобы подчеркнуть то презрение, в котором храмовники держат нас.
– Может, будешь потише! – один из Первых Чародеев прошипел испуганно, антиванский мужчина с плетеной черной бородой.
– Нет, не буду, – её посох вспыхнул, когда она повернула свой взгляд на других магов впереди неё. – Это первый раз за год, когда нам позволили собраться вместе, и я не собираюсь в пустую тратить это время, – она сделала резкий вдох. – Я выдвигаю предложение отделить Круг Магов от Церкви.
Все в комнате шокировано вздохнули. Больше храмовников подошло к двери, как если бы была погоня. Рис почувствовал, что сейчас произойдет что-то плохое – воздух наполнился дымом гнева, который сейчас вот-вот взорвется. Он последовал за Евангелиной, и побежал.
– Мы здесь, что бы обсудить исследование Фарамонда, – настаивала Винн. – Ничего более. Если ты сорвешь этот конклав, Фиона, у нас никогда не будет другого.
Фона насмешливо фыркнула.
– Это не конклав. Это, какая-то шутка! Мы можем обсуждать, что делать с Обрядом Усмирения до посинения. Ты правда веришь, что храмовники хотя подумают о том, что бы следовать нашим советам?
– Верховная Жрица готова, чтобы…
– К черту Верховную Жрицу, – она вздохнула, когда другие смотрели на нее, потрясенные её богохульством и потерла свой лоб в волнении. – Я уверенна, что Верховная Жрица вполне хороший человек, – она продолжила с более примирительным тоном. – Так же, как и Владычица Церкви Ельтина в Киркволле. Она делала все, чтобы сделать всех счастливыми, и что произошло? Ничего не разрешили, пока, наконец, её бездействия не убили её.
Винн нахмурилась.
– Она была убита действиями одного сумасшедшего человека.
– Я не собираюсь закрывать глаза на то, что сделал Андерс, – сказала Фиона, – но я понимаю, почему он это сделал. Я только предлагаю действовать, а не взрывать Белую Башню.
– Серьезно? Как ты считаешь, как храмовники отреагируют на это?
– Мы не несем ответственность за их действия. Мы лишь ответственны за наши собственные, – Фиона обратила свой взгляд на каждого Первого Чародея по очереди. – Вы все знаете кто я такая. Я пришла в Круг из Серых Стражей потому, что я видела, что-то надо делать. У Стражей мы учимся ловить момент – и этот момент настал.
– И что ты предлагаешь нам делать? Сражаться с храмовниками при попытке взять нас в плен? – Винн встала перед Верховной Чародейкой, держа руки с мольбой к остальным. – То, что Фарамонд обнаружил, дало нам возможность. Столкнувшись с доказательством того, что Обряд Усмирения неисправен, Верховная Жрица имеет право требовать реформы. Это будет началом, я обещаю тебе.
– На прошлом конклаве ты обещала не меньше, – сказала Фиона. Её слова были не грубые, однако… Рис думал, она устала от этого больше всех. – И смотри где мы. Мы знаем, что ты чувствуешь, Винн, но Церковь не может дождаться, чтобы решить, когда будет безопасный момент, чтобы сделать, что-то правильное.