Но это не имело значения, правда? Он был здесь не для того, чтобы задавать вопросы – он был здесь, чтобы спасти Риса. Когда Коул видео его в камере, тот был бледен и почти без сознания. Коул ничего не знал о медицине, или исцеляющих заклинаниях, иначе бы он попытался помочь. Если Рис умер, пока его не было...
Наконец, после, как ему казалось, многих часов, все началось...
Сначала был грохот, похожий на гром. Он раздался сверху, так высоко, что Коул не знал, слышал ли он его вообще. Потом он стал громче, и потолок затрясся – этого хватило, чтобы с него посыпалась пыль и встревожить храмовников. Они все одновременно вскочили, вытащили мечи и начали кричать друг другу. Но прежде чем они успели что-либо сделать, по лестницам, чуть не спотыкаясь от быстрого бега, прибежал ещё один храмовник.
– Нас атакуют! – крикнул он.
– Что? Кто? – сказал кто-то другой. – Где Лорд-Искатель?
– Не знаю.
Последовала секунда замешательства, за которой сверху раздался ещё один грохот: на этот раз взрыв. Это их встряхнуло. Один из храмовников взял на себя командование, приказав троим оставаться здесь, и, собрав остальных, ринулся наверх. Лишь когда звуки их сапог перестали быть слышны, Сестра, наконец, пошевелилась.
Она сняла лук и приготовила стрелу, но не натянула ее. Казалось, ей это не нравилось.
– Это не хорошо, – прошептала она. – Они оставили троих. Я надеялась, что их будет меньше.
– Трое это слишком много?
– Нет, не в этом дело. И одного достаточно, чтобы привести в действие защиту, а убить всех троих сразу... не так легко. Она слабо улыбнулась, подняв свой лук и, аккуратно целясь, натянула стрелу.
Коул положил руку ей на плечо.
– Я могу с этим справиться, – сказал он.
Сестра посмотрела на него с любопытством, но не возразила. И он встал. До этого он никогда не причинял вред храмовникам. Однако он не собирался позволять им помешать ему освободить Риса, а Евангелина сказала, что времени у них будет немного.
Крепко схватив кинжал, Коул прокрался вниз по коридору к сторожевому посту. Он дошел до ближайшего храмовника, того, что был постарше, который стоял у входа. У него была смуглая, обветренная кожа и густые черные усы, в которых проступали седые волоски. Нервно поглядывая на лестницу, мужчина смотрел прямо сквозь Коула. При каждом едва слышном звуке сражения он дергался.
– Ещё один бунт, – грозно проворчал он.
Одна из двоих других, женщина с квадратной челюстью, которая была в шлеме, закрывавшем большую часть её лица, раздраженно покачала головой.
– Глупо, – вздохнула она. – На этот раз Лорд-Искатель казнит их. Им следовало извлечь урок из прошлого раза.
Старый храмовник только поворчал в ответ. Коул посмотрел ему в глаза – он стоял так близко, что до него доносился неприятный запах изо рта мужчины. Сосредоточившись, Коул потянулся к темноте глубоко внутри. И когда вместе с этим пришел страх, он попытался придать себе решимости.
«Я не дам себе исчезнуть», – подумал он. – «Рис мой единственный во всем мире друг, и я сделаю всё, чтобы помочь ему. Всё».
Коул поднял кинжал. Он аккуратно установил его зазубренный конец у горла храмовника. Кинжал слегка надавливал на его кожу, появилась капелька крови... но мужчина не реагировал. Он продолжал смотреть, словно ничего не происходило.
«Ты не увидишь меня». Коул глубоко вонзил кинжал, и из шеи мужчины хлынула алая кровь и растеклась по его доспехам. Он расширил глаза и резко вздохнул, в панике хватаясь за горло. Кровь потекла ещё быстрее, брызгая на его тунику и капая на пол. Он поднес к своим глазам свою железную перчатку и растерянно посмотрел на нее. Затем он издал один единственный хрип и упал на одно колено.
«Вы не можете видеть, что я делаю». Коул оставил старого храмовника и направился к женщине. Он чувствовал ее, чувствовал наложенную им пелену на её глазах. Она боролась с ней, даже не сознавая этого. В его висках больно застучало.
«Вы не можете остановить меня». Он установил конец кинжала у основания её горла и толкнул, надавив своим весом. Клинок вошел глубоко. Женщина прохрипела, и из её рта брызнули капли крови. Но она все ещё пребывала в трансе, будто бы не могла выплыть на берег из того моря забвения, в котором она тонула.
«Никто из вас не может остановить меня». Он вытащил клинок и смотрел, как она попятилась назад и припала к стене. Её меч со звоном упал на пол. Женщина безуспешно попыталась остановить кровь обеими руками. Она повернулась к последнему оставшемуся храмовнику, вытянув дрожащую руку в попытке предупредить его, но у неё получился лишь приглушенный крик.
«Если он мертв, то я выслежу вас всех до единого. Клянусь, всех до единого». Последним оказался молодой храмовник. У него были длинные и непослушные светлые волосы, и он чем-то напоминал Коулу себя самого. Молодой человек нахмурился, будто понял, что что-то не так, но не мог разобрать в чем дело. Коул старался сохранить концентрацию, но чувствовал, как она исчезает сквозь пальцы. Сердце стучало так громко, что был единственный звук, который он слышал.
Женщина, наконец, упала на пол, и от звука молодой человек резко встревожился. Он повернулся и вскрикнул от удивления, и в эту же секунду он заметил Коула.
– Нет! – крикнул он, поднимая свой меч.
Было слишком поздно. Коул ринулся на него, проведя лезвием по его шее. Храмовник пошатнулся назад и Коул с легкостью уклонился от неуклюжего взмаха мечом. Он попытался поднять меч ещё раз, но теперь кровь хлестала ручьем. Он был слишком слаб. Меч в его руке задрожал и затем упал на пол. Он рухнул на колени, удивленно взирая на Коула. Потом он, очень медленно, упал на пол.
Коул испустил давно сдерживаемый вздох. Он стремительно отошел от тела, прислонился к стене и попытался сдержать тошноту. Сейчас темная сила была в каждой его клетке, словно скользкое масло, которое заполняло всю его сущность. Он трясся, по его лицу тек пот, и он закрыл глаза. «Отпусти это назад, назад...» – потребовалась каждая капелька его силы воли, чтобы вернуть себе контроль.
Когда он, дрожа, поднялся на ноги, в сторожку уже входила Сестра, все ещё с луком наготове. Она увидела лежащих на полу храмовников, но её взгляд не покидал Коула. В её глазах была настороженность. Даже страх. Перед ним.
– Интересные... вещи ты умеешь делать, – осторожно произнесла она.
– Все в порядке. Ты этого не запомнишь.
Казалось, она ему не поверила. Он не возражал. Он вытер кинжал о плащ одного из храмовников. Крики вверх по лестнице теперь были громче. Ближе.
Сестра схватила светильник со стены, связку ключей с пояса старого храмовника, и они вместе побежали по коридору с камерами. Из-под некоторых дверей до Коула доносились приглушенные крики – и их было много. Здесь было больше людей, чем он когда-либо видел, включая тех, что были на нижнем уровне, и казалось, они все звали на помощь.
– Я должен найти Риса, – нервно сказал он.
– Мы найдем его! – Сестра подбежала к ближайшей клетке и открыла ее. Когда дверь открылась, за ней оказалась невысокая женщина с уродливым синяком на одной щеке. Она гневно на них посмотрела и пригнулась, словно обозленная кошка, готовая к прыжку. Коул понял, что он знал ее: это была Рыжая. Адриан. Та, что все время спорила.
– Чего вы от меня хотите? – требовательно спросила она.
Сестра усмехнулась.
– Вот как тут встречают своих спасителей.
Глаза Рыжеволосой подозрительно сузились.
– Спасители?
– Ну, если только ты не хочешь остаться здесь.
Спустя секунду Рыжая осознала всё происходящее. Она встала, вытянув вперед скованные руки.
– Тогда снимите их с меня, – сказала она. – Мы должны найти Великого Чародея. Если кто-то и спасется, то в первую очередь она.
Сестра кивнула и повернулась к Коулу. Она сняла один из ключей и передала ему.
– Выпусти остальных. Быстро.
– Я должен найти Риса, – повторил он.
– Мы должны освободить их всех, – она тут же подбежала к Адриан и сняла с неё оковы. Коул выбежал в холл. Звуки стали громче. Крики тех, что были в камерах, были как нарастающий комок страха, и он позволил этому чувству охватить себя.