- Ты врешь тому, кто делит с тобой один разум, - ответил Обез. - Ты бежишь в машинное отделение, и...
- Да.
- Должен признать, сказал Обез, в этом есть определенный шарм. Я бы все же, просил тебя подумать о чем-нибудь другом.
- Это единственный способ.
Договорившись - пока что - с владельцем тела о плане действий, Кос привел небольшой отряд ледев и своих друзей в укрытую нишу, расположенную в углу коридора, где он резко поворачивал на девяносто градусов.
- Фонн, - сказал он, кивая им по очереди, - Обез...
- Обез? - переспросила Фонн.
- Владелец этого тела, - сказал Кос. - Он может видеть все живое, и я уже сам начинаю этому учиться. Думаю, крадущийся уже нас не преследует. Возможно, он превратился во что-то, что мы не видим.
- Вы с Обезом, - сказала Фонн, - все это выдумали.
- Да, - вздохнул Кос. - Слушай, ты можешь присмотреть за детьми, пока мы сходим за кое-чем?
- Мы не дети... - начал кентавр.
- Отставить, скауты, - сказала Фонн, и некоторое время от скаутов не было слышно никаких возражений.
- Кто эти "мы", о которых ты говоришь, мой дорогой, старый, глупо заблуждающийся друг Кос в костюме толстяка? - сказал Пивлик. - Ты же сказал "мы", не так ли?
- Мы, - сказал он Пивлику, обдумывая план, по которому его друзья могли бы выжить, хотя бы ценой его собственной жизни. - Ты и я. Нам с тобой надо проверить одну палубу, на которой может храниться немного оружия.
- Врать ты не умеешь не зависимо от тела, Кос, - сказал Пивлик.
Кос метнул в него взгляд, говорящий, "Не перед скаутами, идиот", или что-то в этом роде, от чего Пивлик замолчал и кивнул.
- Мы останемся здесь, - сказал Мик. - Скоро увидимся. Мы присмотрим за... за дорогой. Скауты, строимся. - Без единого вопросительного взгляда, два старших ученика ледев последовали за ним в небольшую нишу - похожую на шкаф - и расселись в ней в защитном порядке.
Фонн кивнула и сказала, - Почему вы все еще здесь?
Кос положил руку ей на плечо. - Фонн, если то, что он сказал о Джераде, правда, я просто хочу, чтобы ты знала, что я думал...
Лицо Фонн выглядело почти так же, как в тот день, когда Кос рассказал ей правду о смерти ее отца, и этот ее взгляд беспокоил призрак воджека.
- Не важно, - закончил он. - Береги себя, скоро увидимся.
Фонн проводила взглядом Коса и Пивлика, умчавшихся по коридору к машинному отсеку, и повернулась к Мику.
- Нам нужно разместиться в каждом углу, - сказала она, указывания на края U-образного поворота. - Мы будем стоять тесно друг к другу, и будем видеть всё в обеих коридорах. - Она тихо добавила, «и каждого из нас» с чувством вины за то, что она слишком часто и надолго сводила взгляд со скаутов. Любой из них мог быть... даже Мик мог быть...
«Нет», сказала она себе, «об этом сейчас не думать». «Не сейчас», ответила она себе же, «но не думать об этом у тебя все равно не получится». Однако, несмотря на самоуверенность, она едва не выскочила из кожи, когда услышала звук шагов, идущих с той стороны, откуда пришли они. Мягкие шаги, шаркающая походка, были все еще далеко, но она уже могла расслышать мычащий мотивчик.
Существо, которое когда-то было Лили, вышло из-за угла, тихо бормоча свою мрачную песенку. Фонн с тошнотворной уверенностью знала, что это была ее скаут. Ее одежды были порваны, но все еще узнаваемы. Ее лицо - боже, ее лицо было изуродовано, глаза и рот зашиты веревками. Ее кожа была смертельно бледной, уже высохшей и околевшей. Ее шелковый плащ, некогда изумрудно зеленый, был выпачкан кровью, и теперь казался непроницаемо черным.
Она услышала, как скауты разом ахнули, и Мик, заикаясь, прошептал, - Нет. Нет, Лили.
Мертвая девочка подходила все ближе. Вместо того, что бы встретиться с ней, Фонн и скауты, не смотря на все то, через что они прошли, в ужасе отшатнулись назад. Страх волнами скатывался с Лили, несомый жалобным мычанием, и впитывался в их самые кости.
Сердце Фонн заколотилось. Она потянулась к своему мечу, но обнаружила, что не в силах его вытащить из ножен. Зубы Орвала стучали так, словно сейчас была середина зимы, а Акличин снова начал молиться. А Мик...
Перед тем, как она смогла его остановить, Мик вытащил серебряный меч Фонн, без единого звука, бросился вперед, и пронзил оживший труп Лильемы Тильвер прямо в сердце.
Никто, даже его мать не подходила к Мику несколько секунд, пока он сидел, оплакивая мертвое создание. Наконец, Фонн нежно коснулась его, и Мик отвернулся от тела. Он передал Фонн ее меч и сжал зубы.
- Мам, - сказал он. - Все в порядке. Я знаю, что я должен делать. Теперь я должен нас защищать.