- Да, - прошептал Капобар. - Я, правда, стараюсь, чтобы те двое об этом не узнали. Ты не мог бы говорить тише?
Если дракон и услышал его, то никак не отреагировал на его слова.
- Ты убьешь меня, - сказал он. И, хотя более правдивые слова он редко слышал в своем присутствии, отметил Капобар, они не звучали, как предсказание. Эти слова прозвучали, как приказ. Приказ, окрашенный густым слоем мольбы.
- Ты хочешь умереть? - спросил Капобар.
- Ты убьешь меня, - повторил дракон. Его голос не дрогнул даже когда змееобразное чудовище выдернуло одно из его ребер.
- Убью, - сказал Капобар. Он снова поднял шприц. - Будет боль...
Его слова застряли комом в горле, когда красный глаз взглянул на него с налетом яростного раздражения, не смотря на то, что он был в шаге от смерти. Вор кожей чувствовал испытывающий взгляд дракона. Эверн Капобар рассеянно расстегнул воротник.
- Как бы ты это ни сделал, - прохрипел дракон, - делай. Времени мало.
- Ты бы не мог поднять...? - начал Капобар и сморщился. - Прости, но я пытаюсь тебе помочь, может, ты тоже поможешь мне? Было бы намного проще, если бы ты смог, возможно, вытянуть шею? Высунуть немного голову?
Скрипучий, чередующийся хрип раздался из раздавленного яйца. Дракон смеялся.
- Ты слишком мал. Ты не видишь. Я в ловушке. Мой хребет раздавлен. Моя кожа содрана. Съедена. Моя голова ни к чему не присоединена, ничтожество.
«Нет, это я как раз вижу», подумал Капобар. Он попытался проигнорировать то, что его только что назвали "ничтожеством". Дракону он прошептал, - Тогда, думаю, мне не стоит просить тебя не шевелиться. - Он сунул огромный шприц подмышку. Осторожно ступая, он перешагнул через куски разбитой скорлупы и лужи высохшей крови дракона, пока тяжелый диск платформы не оказался прямо у него над головой. Красный глаз был прямо перед его лицом.
- Чего ты ждешь? - прохрипел дракон.
- Просто хочу удостовериться, что попал в нужное место - в железу вот... здесь, - сказал Капобар, подняв иглу и введя ее прямо над огромным светящимся глазом. Он надавил ногой на скобу, привинченную к боку цилиндра, и потянул изо всех сил. Через пару мгновений, грозивших вывихнуть ему спину, стеклянная грань показала ему, что шприц был наполнен тягучей серовато-красной субстанцией, раздвигающей границы определения "жидкость". Спустя еще несколько секунд, он увидел, что поршень был втянут до предела.
Игла беззвучно выскользнула из железы. Капобар открутил ее и вернул в рюкзак. Он заткнул пробкой импровизированную канистру и снова сунул ее подмышку - с торчащей пробкой, это был единственный способ переноса бесценного груза.
- Спасибо, - сказал дракон, и умер.
Теневик уже ушел, чтобы встретить Капобара у края руин. Ему показалось, что он услышал топот верблюжьих копыт со стороны поселения. Наверняка кто-то уже спешил проверить, что он тут делает. Гигантского глаза нигде не было видно.
- Все? - прошептал теневик за его плечом, когда он прибыл на место.
- Да, - сказал Капобар и протянул контейнер с бесценным содержимым. Невидимая рука приняла у него контейнер, его портативное беззаботное будущее растворилось в воздухе. - Встретимся в офисе, - добавил он. Повторение не повредит. - Запланируй поход со мной к клиенту. Мне не помешает немного подстраховаться.
- Это точно, - сказал голос.
Затем Капобар почувствовал, как что-то холодное коснулось его груди. Крошечный ледяной укол чуть выше сердца заставил его отпрянуть назад, и он почувствовал, как его поймала еще одна пара сильных, невидимых рук перед тем, как он рухнул на спину.
Он знал, что ему никогда не стоило нанимать теневиков. Их истинные мотивы всегда были скрыты... в тени.
Нефилимы продолжали есть. К тем двоим, которых миновал Капобар, присоединился третий. Затем четвертый. Когда прибыл пятый нефилим, в Котле уже не хватало места на всех. Их тела не прекращали расти, а их голод все не унимался.
Каждый был уникален. Один выглядел, как ожившая скала, кусок холма на трех ракообразных ногах. Голова древней статуи парила над его центром тяжести, образуя необычный эффект, рожденный магической природой самого нефилима и недавно завершившимся его четырехсотлетним сном, на протяжении которого, он слишком вошел в роль обычного холма. Еще один представлял собой шестиногую смесь саламандры и разбухшей рыбы, состоящей из рук, ног и глотки. Раздутое горло чудовища кишело чем-то, напоминающим тысячи его крошечных копий, некоторые из которых выползали изо рта страшилища и прыгали по улицам, нападая на убегающих горожан Утвары. Наконец, рытвенник, существо, пробившее свой путь сквозь землю на окраине Остова, и едва не завершившее последнюю миссию старшего вора раньше времени. В полном своем обличии он походил на смесь осьминога, медузы, и подобия жуткого дерева со щупальцами вместо корней. Более мелкие отростки служили стеблями для его глаз, один из которых наблюдал за бегством Капобара. Чудовище вырывало куски мяса своими зубчатыми крюками, покрывавшими его извивающиеся конечности, и запихивало сырую плоть мертвого дракона между чувствительными к свету глазницами, где она переваривалась органом, не имеющим известных аналогов в мире Равники, некой смесью желудка и мозга. Это чудище смотрело одновременно во все стороны, в семи измерениях.