Воздух со свистом вырвался из ее легких, когда маленькая булава врезалась ей в бок. У нее не было возможности надеть броню, и удар сбил ее с ног. Боль пронзила ее, и прежде, чем она смогла хотя бы вздохнуть, не говоря о том, чтобы подняться, Бейн Кровавое Копыто склонился над ней, высоко держа необычное оружие.
– Сдавайся! – кричал он. – Сдавайся, убийца и предатель!
Она открыла рот, но не издала ни звука. Она все еще не могла вдохнуть, чтобы заговорить. Карие глаза Бейна сузились в… удовольствии? Ее сковала паника, как только она поняла, что своим молчанием, она давала ему повод, чтобы ударить.
– Я… сдаюсь! – выдавила она, слова были едва слышны на фоне сражения.
Бейн опустил булаву. Но краем глаза она заметила, как он сжал другой кулак… и затем она больше ничего не видела.
Бейн стоял и пристально глядел на Зловещих Тотемов, которых он взял в плен. Некоторые из Зловещего Тотема погибли в битве при захвате Громового Утеса, а многие из тех, кто выжил, были ранены. Он приказал обработать их раны, поэтому на черной шерсти виднелись белые повязки. Их количество уменьшилось во время жестокого сражения, но они умерли в честном бою, пытаясь удержать город, который они захватили предательством и хитростью, и он не оплакивал их.
Перед ним стоял вопрос, что сделать с теми, кто остался? Особенно с их лидером?
Магата была среди раненых, но казалось, это не повредило ее гордости. Она стояла прямо и высокомерно, как всегда, между двумя Часовыми Утеса, которые, казалось, жаждали любого повода, чтобы напасть и прикончить ее. Часть Бейна разделяла это желание. Отрубить ей голову и насадить на копье у подножия утеса как предупреждение, как делают с головами драконов… да, он допускал, что это в значительной степени удовлетворило бы его.
Но его отец не поступил бы так, и Бейн знал это.
– Мой отец позволил тебе остаться здесь, в Громовом Утесе, Магата, – сказал Бейн, не называя ее титула. – Он относился к тебе справедливо и гостеприимно, даже зная, что ты, скорее всего, затеешь заговор против него.
Ее глаза сузились, а ноздри раздулись, но она молчала в гневе. Она была слишком умна, будь она проклята.
– Ты отплатила ему тем, что смазала ядом оружие Гарроша Адского Крика и смотрела, как мой отец позорно умирает в мучениях. Честь требует жизнь за жизнь или вызов мак'гора, вызов тебе, не Гаррошу, который я думаю, был лишь пешкой в твоей игре.
Магата немного напряглась, ожидая вызова. Бейн горько улыбнулся.
– Я верю в честь. Мой отец умер за нее. Но это не все, что должен уважать вождь. Он также должен понимать сострадание и знать, что будет лучше для его народа.
Он спускался к ней от палатки, пока не оказался перед ней глаз к глазу, копыто к копыту, и именно она немного отступила и прижала уши.
– Ты любишь комфорт, Магата Зловещий Тотем. Ты любишь власть. Я оставлю тебе жизнь, но ты не получишь ни того, ни другого, – он протянул руку. Один из Часовых Утеса дал ему маленький мешочек. Глаза Магаты расширились, когда она узнала его.
– Ты знаешь, что это. Это твой мешочек с тотемами, – он опустил в него руку и вынул наружу один из маленьких тростниковых тотемов – связь Магаты со стихиями, которыми она управляла. Он взял его двумя мощными пальцами и разломал на кусочки. Она попыталась не выдать жестами свой ужас и страх, но ей это не удалось.
– Я не думаю, что это полностью разорвет твою связь со стихиями, – сказал Бейн. Тем не менее, он повторил то же самое со следующим тотемом, и со следующим, и с четвертым. – Но я знаю, что это разозлит стихии. И тебе потребуется время и унижение, чтобы снова вернуть их благосклонность. Я думаю, что такое унижение и смирение – именно то, что тебе лично стоит отведать. На самом деле, я бы еще добавил. Отсюда ты отправишься в суровые Когтистые Горы. Там ты сможешь поддерживать свое существование, как только сможешь. Никому не причиняй вред, и никто не причинит вред тебе. Нападешь, и ты – враг, и я не стану мешать тому, кто захочет покончить с тобой. А затеешь предательство снова, тогда, Магата, я сам приду за тобой, и даже дух Кэрна Кровавое Копыто, призывающий меня к спокойствию, не помешает мне отрубить тебе голову. Мы поняли друг друга?
Она кивнула.
Он фыркнул, затем отступил, посмотрев на остальных.
– Среди вас есть те, для кого кровопролитие было в тягость, как для Песни Бури. Любой из вас, кто захочет выступить вперед и поклясться в верности мне, народу тауренов и Орде и публично расстаться с позором, который связан с именем Зловещего Тотема, как поступил Песня Бури, получит полное прощение. Все остальные отправятся со своим так называемым матриархом в дикую местность. Разделите ее судьбу. И молитесь, чтобы никогда снова не увидеть мое лицо.