– Что ты собираешься предпринять? Ты знаешь, кто сделал это?
– У меня нет доказательств, но есть подозрения. Я не могу одобрить содеянного.
– Ну, конечно, ты не можешь, – сказала Джайна, неуверенно глядя на него. – Тралл, что‑то не так?
Тралл вздохнул.
– Я не могу одобрить этого, – повторил он. – Но делать того, что требует Вариан, я тоже не буду.
На мгновение шокированная, она смотрела на него, раскрыв от удивления рот.
– Что ты имеешь в виду? Вариан считает, что ты сознательно нарушил договор. Его требования не были необоснованными. И у него будет замечательное оправдание для эскалации конфликта. А это может привести нас к открытой войне!
Он поднял большую зеленую руку.
– Пожалуйста. Выслушай меня. Я отправлю письмо Вариану, в котором укажу, что я не смирюсь с нападением. Я выясню, кто ответственен за это. У меня нет желания начинать войну. Но я не могу извиниться за это насилие или передать виновных Альянсу. Кто бы они ни были, они – часть Орды. И их будет судить Орда. Но отдать их Вариану – нет. Этим я предам доверие своего народа. И честно говоря, это неправильно. Если бы я поставил Вариану такое условие, он бы никогда не согласился. Поэтому ему не стоит требовать этого от меня.
– Тралл, если ты не отдавал этого приказа, то ты не в ответе за произошедшее и...
– Но я в ответе. Ведь я управляю этим народом. Одно дело – наказать виновных за нарушение договора. И совсем другое – пытаться изменить их менталитет. Саму их сущность. Ты не понимаешь, как думает Орда, Джайна, – добавил Тралл тихо. – Вот то единственное, что даровало мне мое необычное воспитание – умение понять, как те или другие вещи оцениваются с обеих сторон. Мои люди голодны, их мучает жажда из‑за нехватки чистой воды, им нужна древесина для постройки домов. Они уверены, что эльфы поступили подло, перекрыв торговые пути. Они считают, что лишать их вещей первой необходимости жестоко, – и кто‑то где‑то решил ответить на жестокость соответствующе.
– Безжалостная резня ночных эльфов и сдирание кожи – соответствующий ответ на прекращение торговли? – ее тон повысился.
– Из‑за прекращения торговли их дети будут голодать, останутся без крыши над головой, заболеют. Логика... Я могу их понять. Могут и остальные. Если я открыто осужу эту резню, в то время как результатом ее стало удовлетворение насущных потребностей, окажется, что я осужу именно потребности своего народа. Я буду выглядеть слабым, и поверь мне, тех, кто желал бы воспользоваться моментом этой кажущейся слабости, предостаточно. Мой путь коварен, друг мой. Я должен наказать их, но только до некоторого предела. Я принесу извинения за нарушение договора, но не за воровство. Даже не за убийства и не за то, как они были совершены/
– Я... разочарована твоим выбором, Тралл, – предельно честно сказала Джайна.
– Твое мнение очень важно для меня. И всегда будет важным. Но, тем не менее, я не буду пресмыкаться перед Варианом и преуменьшать необходимые потребности моего народа.
Джайна долго молчала, скрестив руки на груди и смотря в землю.
– Я думаю, что поняла, – горько ответила она, наконец, медленно выговаривая слова. – О, Свет, как я ненавижу это говорить. Но тебе стоит понять, насколько сильно произошедшее у Врат Гнева повредило взаимоотношениям с Альянсом. Мы потеряли почти пять тысяч жизней только у Врат Гнева, Тралл. И в частности, потеря верховного лорда Болвара Фордрагона была воспринята многими как личная трагедия.
– Как и потеря Саурфанга‑младшего, – ответил Тралл. – Лучший из нас был убит в расцвете сил, а потом поднят, чтобы... Ладно. Не думай, что Орда вышла из этого конфликта без потерь.
– Я так не думаю. Но... как же тяжело. Особенно при том, что многие пали от рук Орды, а не Плети.
– Гнилесс не принадлежал к Орде! – взревел Тралл.
– Многие не видят разницы. И даже сейчас, все еще существуют сомнения. Ты знаешь это.
С тихим ворчанием Тралл кивнул. Джайна знала, что его гнев не относится к ней, а к Гнилессу и всем, кто стоял за атакой. Тем, кто утверждал, что верен Орде, и затевал заговор за их спинами.
– Сначала то, теперь это. И руководству Альянса все тяжелее верить тебе, – продолжала Джайна. – Многие, в том числе Вариан, думают, что ты недостаточно сделал для урегулирования ситуации после произошедшего. Публичные порицания всех аспектов этого нападения сильно повлияли бы на улучшение твоего образа и образа Орды в целом в глазах Альянса. И посмотрим правде в лицо – это была не местечковая драка. Это было ужасно.
– Я не отрицаю этого. Но если я сдам виновных на суд Альянса, это будет удар, от которого мой народ никогда не оправится. Это опозорит их, и я никогда не сделаю этого. Они будут искать способы, чтобы сместить меня, и они будут вправе так поступить.
Она спокойно смотрела на него.
– Тралл, я думаю, ты не до конца понимаешь тяжесть ситуации. Молчаливое одобрение того, о чем ты сожалеешь, не принесет ничего хорошего, если это приведет Орду к войне. А Вариан...
– Вариан – сорвиголова, – вставил Тралл.
– Как и Гаррош.
Тралл вдруг усмехнулся.
– Эти двое похожи друг на друга гораздо сильнее, чем подозревают.
– И их схожесть может привести к множеству смертей – немного преждевременно, сразу после Нордскола‑то.
– Ты знаешь, я не желаю войны, – сказал Тралл. – Я привел мой народ в Калимдор, чтобы избежать бессмысленного конфликта. Но, по правде говоря, исходя из твоих же слов, всё равно не похоже, что Вариан склонен выслушать меня. Он не поверил бы мне, даже если бы я публично осудил это нападение, не так ли?
Она не ответила, только нахмурилась еще сильнее.
– Я... Я постараюсь принудить его к этому.
Тралл грустно улыбнулся и легонько положил свою огромную руку на ее хрупкое плечо.
– Я подвергну осуждению лишь то, что слово Орды было нарушено. И ничего более.
Он перевел взгляд на окружающий их унылый болотный пейзаж.
– Дуротар был тем местом, которое я выбрал, чтобы дать моему народу шанс начать все заново. Медив сказал привести их сюда, и я решился послушаться его, хотя ничего не знал об этих местах. Когда мы прибыли, я увидел суровые земли, которые не были такими плодородными, как в Восточных Королевствах. Даже места, где вода есть в изобилии, такие как этот край, нелегки в освоении. Я решил остаться здесь несмотря ни на что, чтобы дать моему народу возможность противостоять этим землям. Дух моего народа по‑прежнему силен, но земля... – он покачал головой, – мне кажется, Дуротар отдал все, что мог. И теперь я снова должен позаботиться о своем народе и о Дуротаре.
Взгляд Джайны встретился с его взглядом. Подняв руку, она отбросила с лица локон золотых волос, девичий жест, но выражение ее лица и звучание голоса выдавали в ней правителя.
– Я понимаю, что Орда живет по другим законам, нежели Альянс. Но, Тралл, если ты сможешь найти способ осуществить то, к чему я призываю, то ты откроешь путь, который не найти иначе.
– В любое время нам открыто множество путей, Джайна, – ответил Тралл. – И как лидеры тех, кто доверяет нам, мы обязаны обдумать каждый из них.
Она протянула к нему руки, и он с нежностью сжал их.
– Тогда мне остается только надеяться, что Свет ведет тебя, Тралл.
– А я надеюсь, что твои предки следят за тобой и охраняют тебя, Джайна Праудмур.
Она тепло улыбнулась ему, как когда‑то не так давно улыбалась ему другая светловолосая человеческая девушка. Джайна вернулась к своей маленькой лодочке. Тем не менее, когда Тралл с силой оттолкнул лодку от берега, он увидел, как тревожная складка рассекла ее лоб, а значит, она все еще переживала.
Как и он.
Он, скрестив руки, наблюдал, как вода уносит ее обратно домой. Эйтригг тихо спустился и приблизился к своему вождю.
– Какая жалость, – ни с того ни с сего сказал он.
– О чем ты? – спросил Тралл.
– Жаль, что она не орк, – ответил Эйтригг. – Сильная, умная и великодушная. Прирожденная правительница. Она могла бы выносить сильных сыновей и храбрых дочерей. Однажды она могла бы стать прекрасной супругой, если бы пожелала этого. Жаль, что она не орк и что она не может быть твоей.