‑ Пожалуй, я вернусь в свои покои и приму ванну, ‑ сказал он, медленным движением стирая пот со лба.
‑ Эй, я кой‑чего хотела сказать, ‑ напрямик заявила она. Он омертвело смотрел на нее добрых полминуты, прежде чем предательская улыбка искривила ее губы и он понял, что она только что поддразнила его – опять. Он скованно рассмеялся. – Давай мне знать, коли что понадобится, ‑ сказала Аэрин. – Буду рада попозже вытащить тебя на прогулку верхом.
Мысль о прыжках на гигантском баране, которых дворфы предпочитают седлать, заставила Андуина побледнеть.
‑ Нет, я бы остался ненадолго внутри, позанимался бы.
‑ Ладно, как захочешь подышать свежим воздухом – посылай за мной.
‑ Обязательно. Спасибо тебе.
‑ Да не за что, обращайся! – она весело умчалась прочь. Андуину оставалось только заметить, что она даже не приложила никаких усилий. Он вздохнул и отправился в свои комнаты.
Отличная горячая ванна и свежая смена одежды – и его настроение значительно улучшилось. Андуин решил прогуляться в Палаты Магии. Он чувствовал, что ему не хватает немного Света.
Он понял, что принял верное решение, когда при приближении к Палатам Магии напряжение в его груди стало исчезать. Каким‑то образом, было ли это игрой света или из‑за материалов, использованных при строительстве, Палаты Магии казались ему ярче. Кроме того, тихо плещущийся водоем в Палатах действовал успокаивающе. Андуин не знал, зачем именно тут водоем, если не просто для красоты. Он выудил из кармана монетку, загадал желание и забросил ее в воду, заметив ее золотой блеск в луче света за мгновение до того, как монетка медленно опустилась на дно. Он заглянул в глубь воды и увидел, что у его монеты много соседок‑монет. Здесь были и ступени… интересно, этот бассейн предназначен для купания или ритуальных омовений? Надо будет спросить у Аэрин. Теперь‑то он не нарушит никаких норм поведения.
Через открытый дверной проем он прошел в Зал Тайн, мягко улыбнувшись, когда на него упал голубо‑фиолетово‑белый отсвет. Верхний ярус и потолок поддерживали пять колонн, каждая из которых была украшена повторяющимся узором, выложенным золотым и голубым. Теперь, изнутри, это место показалось ему не столь наполненным святостью, как собор, но Свет присутствовал здесь. И вчера, и сегодня утром ему казалось, что все в Стальгорне носят пластинчатые доспехи, даже занимаясь повседневными делами. Было облегчением увидеть комнаты, полные гномов и дворфов в мягких струящихся одеяниях.
Что‑то маленькое, тяжелое и очень шустрое врезалось в его бедро, и он отступил назад.
‑ Что…
‑ Батюшки! – раздался тонкий писк. – Динк, осторож…
‑ Ай‑яй! – снова что‑то маленькое, тяжелое и очень шустрое врезалось в бедро Андуина, заставив его ослабевшие после тренировки ноги подогнуться. Не успев восстановить равновесие, он рухнул на колени на холодный каменный пол. Сморщившись от боли, но не издав ни звука, он медленно поднялся на ноги.
‑ Очень‑очень извиняемся! – Андуин уставился на двух гномов. Они были словно брат и сестра. У обоих были белые волосы и голубые глаза, сейчас одинаково расширенные от смущения. Оба носили одеяния в желтых и голубых тонах. Девушка сжимала в руках книгу и начинала заливаться краской. – Боюсь, я зачиталась и не смотрела, куда иду. А уж что извинит Динка, я не знаю!
‑ Я следовал за тобой, Бинк! – сказал юноша, которого, несомненно, звали Динк. – Простите, молодой человек. Иногда нам следовало бы чаще смотреть по сторонам, для нашего же блага!
‑ Блага нас и окружающих, ‑ добавила Бинк, подкупающе улыбаясь. Она заботливо попыталась стряхнуть пыль с коленок Андуина. Мальчик вздрогнул и отступил назад, выдавливая из себя улыбку. – Ужасное происшествие!
‑ Все в порядке, ‑ сказал он. – Мне тоже не мешало бы быть повнимательнее.
Парочка одновременно широко улыбнулась ему, затем оба поклонились и унеслись прочь. Андуин удивленно смотрел им вслед. Синяки разболелись еще сильнее.
‑ Ну‑ка, парень, ‑ раздался низкий добрый голос. – Дай‑ка я об этом позабочусь.
Неожиданно приятное тепло нежно окатило Андуина. Он обернулся и увидел пожилого дворфа, распевающего тихим голосом и двигающего руками. Его длинная белая борода была заплетена в две косы и хвост. Макушка была абсолютно лысой, сзади волосы были собраны в хвост, а по сторонам лежали длинной челкой, зеленые глаза смеялись. Спустя мгновение Андуин осознал, что вся боль исчезла: и острая боль в ушибленных коленках, и ноющая боль и оцепенелость в мышцах после тренировки. Он чувствовал себя отдохнувшим, свежим, будто только что проснулся после крепкого ночного сна.
‑ Благодарю вас.
‑ На здоровье, парень. Быть может, ты и есть тот самый юный принц Штормграда, о котором нам говорили?
Андуин кивнул и протянул руку.
‑ Рад познакомится с вами, …
‑ Верховный жрец Рохан. Да пребудет с тобой благословение Света. Как ты находишь наш славный город?
‑ Сажусь в Подземный поезд, ‑ ляпнул Андуин, старая шутка вырвалась у него прежде, чем он спохватился. Его глаза расширились, щеки запылали. – Я… простите, я… Я не хотел сказать…
К его удивлению и облегчению, верховный жрец запрокинул свою лысеющую голову и искренне расхохотался.
‑ Да, давненько я этого не слышал. Сам и напросился, верно? – хохот стих до смешка.
Андуин расслабился и сам немного улыбнулся.
‑ Это вправду глупая шутка. Извините.
‑ Ну, только если ты сможешь продолжить шутками получше, ‑ сказал Рохан.
‑ Я попытаюсь…
‑ Слишком мало смеха в эти дни, скажу я тебе. Ох, Свет – это серьезное дело, но ведь и от толики юмора мы светимся от радости, верно?
Андуин с сомнением взглянул на дворфа, гадая, не будет ли неучтивым, если он взвоет от такого каламбура. Выражение его лица не осталось незамеченным, но Рохан только еще больше заулыбался.
‑ Да, я знаю, скверная шутка, поэтому я и надеюсь, что ты научишь меня новым. Между прочим, что привело тебя в Зал Тайн?
Внезапно посерьезнев, Андуин ответил:
‑ Я… я просто соскучился по Свету.
Пожилой дворф мягко улыбнулся, и теперь его голос звучал тише и серьезней, хотя и не утратил радостности.
‑ Он никогда не бывает далеко, парень. Мы несем его в себе, хотя, верно, ищем общества других в специальных местах, чтобы дать отдых душе. Здесь тебя всегда ждут, Андуин Ринн.
Без титула. Андуин знал, что пред Светом титула нет ни у него, ни у Рохана. Он вдруг вспомнил, как его отец сказал ему однажды, пробыв некоторое время дома, что если бы не Андуин и не люди Штормграда, доверяющие ему, Вариан довольствовался бы судьбой Ло’Гоша, бойца арен. Жизнь без лишних сложностей, простая, хотя недолгая и полная жестокости, где нет места трудностям королевской жизни.
Пока он поднимался по загибающейся полукругом лестнице в тихие комнаты на втором этаже, проходя мимо факелов, чье оранжевое сияние подчеркивало мягкий голубой свет, он решил, что понял стремления своего отца. Ни жестокость арены, ни каждодневная угроза смерти. Его отец мог бы тосковать по сражениям, но не он сам. Нет, все, чего жаждет Андуин – это, по‑видимому, недоступная роскошь покоя. Покоя, позволяющего сидеть в тихой медитации, учиться, помогать людям. Мимо него проскользнула жрица, кротко улыбаясь, ее лицо было спокойно.
Андуин вздохнул. Это не его участь. Он был рожден принцем, а не жрецом, и, без сомнений, его судьба включает в себя больше войн, больше жестокости и потребует от него политиканства и изворотливости.
Но сейчас, здесь, в Зале Тайн, Андуин Ринн – никаких титулов – тихо сидел и размышлял не о своем отце, не о Тралле, даже не о Джайне, а о мире, где каждый мог бы прийти в любой город, где его встретят с распростертыми объятьями.
Глава 12
Дрек’Тар тревожно зашевелился во сне. Видения дергали, терзали, донимали и мучили его. Сны мимолётные, неясные, туманные, о мире и процветании, о бедствиях и разрушениях одновременно исполняли свои роли в театре его разума.