Поэтому… нет. Я не отправлю своих преданных орков, чтобы сражаться бок о бок с твоим предательским, пресмыкающимся кланом. Теперь твоя победа или поражение в руках твоей Матери‑Земли. Так или иначе, я с нетерпением ожидаю услышать о твоей кончине.
Ты сама по себе, Магата, столь одинокая и ненавидимая, как и раньше. Возможно, и больше. Наслаждайся своим одиночеством».
На середине письма ее рука начала дрожать. Когда она закончила, она откинула голову назад, разгневанно взревела и вытянула руку перед собой. Вспышка молнии пронзила небо, пробив соломенную крышу, и ударила в курьера.
Комнату заполнил резкий запах горелой плоти. Все на мгновение уставились на зеленое тело с обугленной, почерневшей грудью, затем двое Часовых Утеса, не дожидаясь приказа, подошли, подняли труп и вынесли его прочь. Магата тяжело дышала, фыркая от ярости, ее кулаки были сжаты.
‑ Старица? ‑ голос Рахауро был неуверенным, осторожным. Он редко видел свою госпожу такой рассерженной.
Приложив усилие, Магата взяла себя в руки.
‑ Кажется, Гаррош Адский Крик отказывает Зловещему Тотему в какой бы то ни было помощи, ‑ она не стала бы опускаться перед своими соплеменниками до гневных оскорблений, которыми Гаррош обильно приправил свое послание.
‑ Значит, мы сами по себе? ‑ Рахауро выглядел немного взволнованным.
‑ Да, как были всегда. И мы всегда справлялись. Не волнуйся, Рахауро. Я предполагала подобный поворот.
На самом деле, нет. Она была уверена, что и в дальнейшем молодым Адским Криком будет легко управлять. Эта глупая "честь", которой были так одержимы орки ‑ впрочем, как и ее раса ‑ была словно змея, скрывающаяся в траве, готовая укусить ее, когда она меньше всего этого ожидала. К несчастью, Кор'крон были быстры и забрали Клиновопль прежде, чем у нее появилась возможность очистить его от яда.
Как бы то ни было, ей все равно было нужно уничтожить Бейна Кровавое Копыто и установить порядок в Мулгоре. Таурены угомонятся и признают ее в качестве своего нового лидера. А затем, когда за ней будет вся власть, может Гаррош Адский Крик и передумает.
Тем временем, она должна была подготовиться к неизбежному нападению самозванца.
***
В комнате наверху магазинчика Всякой Всячины Джаззика дул холодный морской бриз. Таурен, чья черная шерсть и белые отметины ясно выдавали в нем представителя Зловещего Тотема, нервно топтался на месте. Он был рад ветру, хотя открытость места его беспокоила. Однако ему сказали ждать именно здесь.
‑ О‑па, так ты пришел, ‑ раздался голос позади него. Таурен повернулся и кивнул, когда Газлоу, лидер гоблинов Кабестана, поднялся по лестнице и помахал ему. ‑ Не волнуйся. Это мой город. Пока ты здесь, ты в безопасности. Я так понимаю, у твоего босса ко мне предложение.
Зловещий Тотем кивнул.
‑ Это так.
Газлоу указал на стол и два стула. Таурен сел, сначала осторожно, затем более уверенно, когда убедился, что стул выдержит его немалый вес.
‑ Нам нужно несколько вещей.
Газлоу достал из кармана жилета трубку и маленький мешочек с травами. Он наполнил ее, пока они разговаривали.
‑ Я могу достать почти все, но не бесплатно. Ничего личного, только бизнес, ты ведь понимаешь?
Таурен кивнул.
‑ Я готов заплатить за твои услуги. Вот наш список.
Он толкнул маленький скрученный пергамент через стол к гоблину. Однако Газлоу не спешил, он закончил набивать травами трубку и закурил ее прежде, чем вытянуть зеленую руку и взять список. Его глаза расширились.
‑ Сколько бомб?
‑ Ты умеешь читать, друг гоблин.
‑ Я подумал, что здесь лишний ноль. Возможно даже два, ‑ его рот искривился вокруг трубки. ‑ Так, так. Похоже, что я смогу купить себе дополнительное судно. А может, и еще один город, ‑ он блеснул глазами на Зловещего Тотема. ‑ Ты уверен, что сможешь заплатить?
В ответ таурен отвязал мешок со своего пояса. Он был больше, чем его гигантский кулак и, приземлившись на стол, издал приятный звенящий звук.
‑ Пересчитай, если хочешь. Мне сказали, что ты назначил справедливую цену.
‑ Даже справедливая цена будет небольшим состоянием, ‑ сказал Газлоу. Он открыл мешок. Солнечный дневной свет озарил засверкавшее золото. ‑ Святой дым.
‑ Ты можешь достать мне весь перечень списка?
Газлоу почесал голову, очевидно разрываясь между честным ответом и тем, что он хотел бы ответить.
‑ Возможно, ‑ сказал он через секунду. Он сделал затяжку из трубки и позволил дыму выйти из своего большого, крючковатого носа. ‑ Возможно.
‑ За несколько дней.
Газлоу закашлялся, и дым вырвался из его рта небольшими облачками:
‑ Что?!
Зловещий Тотем вытащил второй мешочек, не такой большой как первый, но все же довольно увесистый.
‑ Мой… босс понимает, что за срочную работу полагается доплатить сверху.
Гоблин тихо присвистнул.
‑ Твой босс умен, ‑ сказал он, снова взглянул на список и вздохнул. ‑ Это будет трудно, но… да. Да, я смогу достать тебе все это.
Он заколебался. Зловещий Тотем терпеливо ждал. В голове гоблина явно происходило яростное локальное сражение.
Со страдальческим и тихим вздохом, Газлоу вытащил горсть монет из второго мешочка, а остальное толкнул таурену обратно. Зловещий Тотем посмотрел на него с непониманием. Гоблин добровольно отказывался от денег?
‑ Послушай, ‑ сказал Газлоу. ‑ Не распространяйся об этом, но… я, мм… поддерживаю то, что вы пытаетесь сделать.
Таурен моргнул:
‑ Я… рад.
Газлоу кивнул, затем встал.
‑ Они будут у меня через четыре дня. Не раньше.
‑ Это приемлемо, ‑ таурен тоже поднялся и повернулся, чтобы уйти.
‑ Эй, дедуля?
Зловещий Тотем обернулся.
‑ Скажи Бейну, что мне всегда нравился его папаша.
Песня Бури из клана Зловещего Тотема мягко улыбнулся:
‑ Передам.
***
Армия была в пути.
Хотя Бейн был тверд в своем решении не мстить Гаррошу Адскому Крику, он не собирался просить у этого безрассудного орка помощи. Это означало, что он был сам по себе. К счастью, история предательства Магаты начинала распространяться все шире. Лагерь Мохаче еще не пал от Зловещего Тотема, но в нем шли отчаянные сражения. Оттуда не могли выделить подкрепление. Но Застава Вольного Ветра сумела отбить нападение и осталась верна Кровавому Копыту. Все, кто мог сражаться, вызвались добровольцами в ту же ночь, когда Бейн попросил убежища. У него было две дюжины здоровых, подготовленных воинов, а остальные срочно нуждались в обучении, но их воодушевление и страсть нельзя было проигнорировать. Кэрна искренне любили, а его сына уважали и почитали. Без сомнения, любой таурен, который не принадлежал к Зловещим Тотемам и не жил в страхе перед ними, встал бы на сторону Бейна.
Бейн гордо носил Страходробитель, хотя не объяснял, кто дал его ему. У него не было никакого желания подвергать Андуина какой‑либо опасности. Оружие не видело дневного света многие десятилетия, возможно века. Оно не выглядело явным оружием дворфов, хотя и было небольшим. Тауренам почти любое оружие было мало. Когда его спрашивали, он просто отвечал: «Оно подарено мне другом в знак веры в меня и в мое дело». Этого объяснения для большинства оказывалось достаточно.
Когда они шагали по Золотой Дороге к Лагерю Таурахо, прибыло послание из Приюта Солнечного Камня. Там отразили атаку и отправили войска, чтобы встретиться в Таурахо. Бейн шел открыто, демонстрируя шпионам Зловещего Тотема, которые могли наблюдать за ними, что он и его сторонники не боятся. И действительно, их число увеличилось, когда они оставили позади болота Пылевых Топей и ступили на сухую землю Степей.
К ним присоединялись не только таурены. Были среди них и тролли, несколько орков, и даже нашлась парочка Отрекшихся и син'дорай. Прибывшая нежить таким образом хотела выплатить свой долг перед тауренами, ведь именно эта раса была одной из тех, кто позволил Отрекшимся вступить в Орду. Но большинство все же было наемниками; и Бейн нанял их лишь благодаря Джайне, выделившей ему значительное количество золота. Их навыки, в коих Бейн не сомневался, были жизненно необходимыми в предстоящей битве.