— Ну, в принципе я так и понял, что Марк несколько напустил тумана, хотя кое в чем он, думаю, прав. Но это уже другой разговор.
— Хорошо, вернемся к нашим баранам. Так вот, этот господин Од, или как там его, имеет в Израиле маленькую фирму, официально зарегистрированную на имя его жены. Сама фирма мало что из себя представляет, но нам стало известно, что она играет роль своеобразного координатора, точнее, финансового координатора и инвестора для ряда коммерческих фирм по всему Ближнему Востоку. А деятельность этих фирм с некоторых пор вызывает у нас определенный и, надо заметить, неослабевающий интерес.
— Можно поподробнее?
— Хорошо, можно и поподробнее. Предположим, например, следующее. Некто каким-то незаконным образом достает технологию производства чего-то, что можно выгодно продать. Притом, он, естественно, хочет сохранить в тайне, как он это достал. Некто другой имеет деньги, полученные также не совсем честным путем и которые желательно как-то вернуть в законный оборот. И тут появляется третий участник треугольника и берется наладить в какой-то третьей стране производство того, чья технология была украдена, на деньги того, кто их нажил, продавая, к примеру, наркотики. В результате на рынок выбрасывается товар, который реализуется законным образом, а вырученные деньги также вполне законно, во всяком случае формально, возвращаются в финансовый оборот.
— В этой цепочке, на мой взгляд, есть некоторые несоответствия.
— Какие, например?
— Ну, во-первых, если что-то произведено, то каким образом сохранена тайна приобретения этой самой технологии?
— А зачем теперь ее хранить? Тайна приобретения как была тайной, так и осталась, тем более что речь идет о незапатентованных технологиях. К слову сказать, большинство современных технологий, и в первую очередь военных, никогда и никем обычно не афишируется. Произведен, скажем, новый видеомагнитофон. При этом, благодаря новой технологии, лучшего качества, дешевле, не такой металлоемкий, и так далее. Пусть другая фирма докажет, что эта украла у нее технологию. Я говорю не о внешнем виде изделия, не о каких-то крупных узлах агрегата, которые можно чисто механически сравнивать, а просто о самой технологии производства. Здесь пока много разговоров, но мало конкретного. Практически невозможно доказать, если нет механического повторения оригинала и притом широко известного, что какая-нибудь, допустим, тайваньская фабрика, выпускающая электронные часы, технологически полностью копирует процесс производства японской фирмы. Да и продукция их вполне может иметь внешние отличия.
— Ну, хорошо, предположим, ты меня убедил, хотя у меня есть еще масса вопросов. Но как вкладываются деньги?
— Существует множество способов. Но я скажу о том, который наиболее широко и давно используется и который нас больше всего волнует. В какой-нибудь стране, где можно найти общий язык с любым чиновником, в том числе и с самым высокопоставленным, некто подыскивает какой-нибудь издыхающий банк или фирму и начинает его оперативно «поднимать на ноги». Договорившись с соответствующим чиновником, они запускают в этой стране какой-нибудь проект, — в последнее время особенно модны различные гуманитарные проекты, — под который собираются деньги, в первую очередь личные пожертвования. Тот чиновник пробивает через свое правительство ряд льгот, например, чтобы соответствующие службы более снисходительно смотрели на происхождение этих денег или фамилию пожертвователя. Ну действительно, допустим, деньги должны идти на помощь голодающим и какой-нибудь отпетый преступник жертвует их. Кто посмеет ему отказать? Может, он таким образом хочет замолить свои грехи перед Богом. Потом тот же или другой чиновник проталкивает указ о льготном налогообложении или вообще о невзимании налогов с этих денег. И начинается усиленная накачка выбранной фирмы, которой не без помощи все тех же чиновников поручается финансовое обеспечение проекта деньгами, природу которых проследить уже практически невозможно.