В окна полетели светошумовые гранаты, бионическая нога сержанта с первого удара выбила металлопластиковую дверь с петель. В прихожей никого не было, зато в гостиной находилась дезориентированная вспышкой женская особь. Оказать сопротивления она не успела, CE20056 выпустил заряд пониженной мощности из станнера. Фиолетовая искрящаяся сфера с треском пролетела два метра и врезалась в тело подозреваемой, немного подпалив одежду и нанеся ожог второй степени. Женщина рухнула на пол из-за кратковременной потери сознания.
— Докладываю, у меня один задержанный! — заходивший с черного входа солдат ввел в гостиную особь мужского пола с волосяным покровом на лице. На лбу имелся кровоподтек после удара автоматным прикладом, вшитые в сознание синтетов директивы допускали для усмирения гражданских лиц прибегать к избиению.
— Что происходит? — человек с бородой требовал от солдат объяснений. CE20056 не видел препятствий для объяснения причин задержания.
— Вы Джубар Асаш?
— Да.
— Вы арестованы и едете с нами для процедуры проверки.
— Знаю я ваши «проверки»…
CE20056 поднял пребывающую в бессознательном состоянии женскую особь на плечо и потащил к транспорту. За сержантом следовал гражданин СНР в наручниках и второй солдат, третий остался охранять жилье Асаша до прибытия группы синтетиков из военной полиции. Они обыщут дом на предмет нелегального оружия, средств связи, армейского снаряжения.
Сури очнулась на койке в камере временного содержания, куда красные свозили часть задержанных. Долго ожидать разбирательства не пришлось, где-то через полчаса к ней заявился боевой синтетик.
— На выход, — грубым баритоном приказала жестянка.
Задержанную ополченку отвели на второй этаж полицейского штаба. Здесь присутствовала куча военных Федерации из числа людей, гуманоидных БРП и арестованных гражданских, с которыми работали новые власти.
— Весело тут у вас, — пробурчала Сури.
Небольшую каморку два на три метра приспособили под комнату для допросов. За столом сидел человек в зелено-сером цифровом камуфляже, судя по внешности, русский или уроженец северной Ази, их почти не отличить.
— Присаживайся.
— Я постою.
— Как знаешь, дело твое, — пожал плечами дознаватель и опустил взгляд к сверхтонкому монитору складного компьютера. — И так… Сури Сангрит, девятнадцать лет, не замужем… А, вот, полгода назад ты вступила в «Тетраграмматон», верно?
Смысла отпираться нет, у красных есть подробное досье почти на любого землянина. Как бы Министерство информации СНР ни старалось защитить свои сети от красных, они везде умудряются получать доступ.
— Да.
— Почему?
— Что почему?
— Не надо валять дурака, отвечай на поставленный вопрос. От этого будет зависеть твоя дальнейшая судьба.
— Вы меня повесите и все дела. — Сури сохраняла маску холодного безразличия, если ей предстоит уйти, сделает она это с достоинством. Лить слезы, молить красных о пощаде — удел трусов.
— Мы не убиваем всех подряд без разбору, только тех, кто заслужил.
— Дети, гибнущие от ваших бомб тоже заслужили? — задала Сури каверзный вопрос.
— А сколько детей убил «Тетраграмматон» во время восстания, ты думала? Только от атомных бомб погибли два с лишним миллиона, немногим меньше сгинуло народу в ходе погромов и этнических чисток, организованных этой организацией.
— Это было сто лет назад.
— Такие преступления не имеют срока давности, ну да ладно, вернемся к тебе. Повторю вопрос, зачем ты вступила в «Тетраграмматон»?
— Как и многие другие люди, чтобы получить льготы от государства. — Не стала врать Сури. — И немного улучшить себе жизнь.
— Еще ты состояла в Тенскуори, убила по меньшей мере троих наших солдат.
По телу девушки пробежали мурашки. Они знают про нее все.
— Я…
— Стреляла из рельсовой винтовки К-8 «Фаланга», восемь дней назад ты застрелила бойца ССО, уничтожила разведывательный дрон и скрылась в неизвестном направлении. Вчера совершаешь еще вылазку, убив «циклопа» и оперативника из СВР в районе Кроча. Синты обыскали дом Асаша и нашли оружие, боеприпасы, маскировочную накидку с твоими отпечатками.
— Что будет с ним?
— Лучше о себе побеспокойся. Калеке ничего не грозит, а вот тебе… — дознаватель неожиданно запнулся. Сердце Сури бешено заколотилось в ожидании приговора. — Очень везет сегодня. Система заступилась. Приговор: год трудовых работ. Будешь наряду с земляками город восстанавливать, работы хватит с лихвой. Свободна.