Островитянин подошёл. По велению Волослава он снял кофту. Волослав приложил руку к оголённой груди витязя. Они простояли так около двух минут.
– Нет, – наконец сказал Волослав, – новые капилляры ещё не пробили пути. На месте внутренних швов почему-то не рассосались кровяные сгустки.
– До сих пор? – удивилась Марго, по-прежнему стоящая за плечом Волослава. Таким образом, она будто давала Гердону понять, что лечение не её прихоть и все вопросы к Волославу. Глаза её стали большими от удивления.
– Да, ещё пропои его фукавной настойкой. И пусть комплекс витаминов пропьёт, чтоб иммунитет укрепить.
Марго послушно кивнула и моментально скрылась. Островитянин удручённо пощупал исполосованную грудь, после чего, оделся.
Волослав был уже в домашней одежде. Домашняя одежда у него была одна и та же. Потёртые тёмно-зелёные джинсы и выстиранное поло с длинным рукавом. Волослав поздоровался с Кириллом закатывая один рукав. Не успел Кирилл сообразить, как в него полетел сгусток магии. Школьника поразило прямо в грудь. Его будто несколько тысяч вольт ударило. Он упал на спину, но быстро вскочил и пустил в Волослава ответочку. Сгусток, который отправил Кирилл наследник Даала поймал. Демонстративно поперекидывал из руки в руку, будто это теннисный мячик и бросил обратно Кириллу. На этот раз Кирилл хотел поймать рукой и его снова прошибло. «Он будет забрасывать меня, пока я не научусь делать так же» – понял Кирилл и твёрдо стал на ногах. С каждым разом тренировки во владении магией были всё суровей.
– Это такая же магия, как и обычно. Почему я не могу её контролировать? – в конце тренировки взорвался школьник.
– Дело в практике. Мало просто понимать теорию. – улыбнулся Волослав. – С первого раза ни у кого не получится. Уверен, что сам Даал когда-то обжёгся на этом приёме.
Это была черта Волослава. Во время тренировки он был суров. Но когда она заканчивалась суровость улетучивалась. Он снова становился добр и отзывчив. Кирилл даже заметил, что по мере привыкания наставник становиться эмоциональнее. Волослав который отвязал его с дерева и нынешний Волослав были два совершенно разных человека. Да, наставник по-прежнему много недоговаривал, но Кирилла не покидало ощущение, что Волослав желает передать всё, что знает и умеет сам.
– Ты устал. Я вижу, что ты на пределе. Отдохни от магии месяцок. Вообще забудь о ней. – посоветовал Волослав.
– Вы даёте мне отпуск? – удивился школьник.
– Ну ты же человек. Человеку нужен отдых, иначе прогресса не будет. Упрёшься в застой. А застой ещё никогда не был полезен.
– А Даал давал вам отпуск?
– Да. – странно ответил Волослав. Странность была в едва заметной лукавости.
Кирилл уставился на Волослава. Они смотрели друг на друга секунд десять. Наконец, когда Волослав понял, что школьник ему не поверил признался:
– Давал он мне отдохнуть, но меньше. Это было связано с тем, что я был покрепче тебя.
Кирилл не оторвал испытывающий взгляд.
– Гораздо крепче. – добавил Волослав, ему будто было неудобно в этом признаваться.
Кирилл опустил глаза. Да, он не Волослав, и он действительно устал два месяца в сумасшедшем темпе обучения.
– Чем займёшься? – спросил Волослав.
– Высплюсь. – не думая буркнул Кирилл.
– Вот это мудрое решение! – одобрил Волослав.
– В воскресенье у мамы день рожденья. Она обещала, что будет дома. Мы соберёмся всей семьёй, кроме бабушки, она в санатории. Она, кстати, и вас хотела позвать.
Из пола возник Платон.
– Слушай, а предложи маме тут отметить праздник? – вмешался Платон. – Поместье огромное, а я... А я такой пир приготовлю.
В руках домового была кастрюля с жидковатым тестом. Видимо он готовил оладьи. Волослав порядком озадачился. Он не впервые видел, что домовой способен проносить предметы сквозь стены. Раньше это считалось невозможным. Собственно таким же невозможным, как и искажение стен, и открытие собственного подпространственного кармана. Крайнее перевоплощение вывело эволюцию домового на совершенно новый уровень, что вызывало у Волослава некоторые опасения. Нет друга он не боялся. Боялся, что его силой захочет кто-то завладеть. Кто-то алчный и беспринципный, коими земля полнилась. Ведь все знают, что плоть обычного домового или живой такой домовой на вес платины среди ведьм. А Платон и вовсе может быть бесценен.
– Всё подслушиваешь? – с укором проворчал Волослав.
– А я что, виноват, что всё слышу? – возмутился домовой. – Вы что забыли, что я и есть поместье. Вы внутри меня живёте.