– Это на самом деле тапочки. – шепнул Кирилл ей на ухо. – Марго их заговорила, чтобы они имели облик новеньких туфель.
«Полезное умение» – оценила Екатерина. Полина повела мать в зал будто отлично знала поместье. От части так и было. Она излазила тут всё пока Платон её лечил. Двери открывались сами, точней Платон их открывал. Отделка поместья была закончена, мебель полностью укомплектована. Такой качественной мебели Екатерина в жизни ещё не видела. Её завели в зал. Женщина чуть дар речи не потеряла.
– Да тут целый балл провести можно! – в тему воскликнула Полина подняв голову вверх закружилась.
– Пффф... тут всё можно... – похвалился Платон.
– А где этот ваш богатырь, как там его, Тихон? Он не вернулся с этого острова? – как бы невзначай спросила Полина.
Конечно же имя богатыря она помнила. Почему-то она хотела его увидеть. Но никто ей не сказал, что он пропал спустя сутки, после их последней встречи.
Кирилл одёрнул её и шепнул что-то на ухо. Сестра виновато опустила глаза. В зале не смотря на его размер было очень уютно. Из пола возник длинный стол с белоснежной скатертью. Стол был сервирован. В зал ввалилась маленькая шатенистая домовиха. В ручках у неё были салфетки.
– Платош, я не успела! – капризно пропищала Танюша.
Танюшу Екатерина видела впервые, однако много о ней слышала от дочери. Домовая заскочила на стол и расставила салфетки предварительно их красиво сложив. Складывала она так ловко, что даже профессиональный ресторатор бы позавидовал. Внезапно Екатерина заметила что-то странное. Странным было поведение Платона. Как это он пустил другого домового в свою обитель. На Петра при попытке помочь ему достаточно было кинуть недовольный взгляд и домововёнок сразу же понимал своё место. Тут же картина была иной. Танюша смело занималась столом. Платон лишь озабоченно посматривал, откинувшись на своём интересном кресле, которое суде по его виду сделано на заказ.
Такое доверие могло говорить только о том, что дело в долгих и крепких отношениях. Женщину улыбнуло.
Когда домовая закончила она позвала Екатерину, а сама вышла. Танюша довела её почти до выхода, после чего развернулась и сказала:
– Ну здравствуй, Катенька.
– Привет. – поздоровалась женщина.
– Ты так выросла. Не думала я, что когда-нибудь удастся с тобой поговорить. – сказала Танюша, глаза её замокрели. – Я вот приготовила для тебя кое-что.
Домовая полезла в свою шерсть. Под ней был небольшой карманчик, державшийся на тонкой лямке. В целом Танюша выглядела как расчёсанная мягкая игрушка. Екатерина осмотрелась. Убедившись, что никого рядом нет она подтянула своё узкое платье и присела на одно колено, чтобы быть ближе к собеседнице.
Танюша достала из кармана несколько разноцветных круглых сосудов. «Плёнки» – поняла начальница уголовного розыска.
– Я много лет фотографировала светлые моменты в жизни нашей семьи. Тут много твоих фотографий. Я сделала их, когда сидела с тобой. Екатерина задумалась и вспомнила, что в детстве у неё была рыжая мягкая игрушка. Она с ней спала и тискала пока игрушка таинственно не исчезла. Повзрослев, Екатерина думала, что она в конец измусолила и разорвала игрушку, поэтому родители её выбросили. В этот момент глаза замокрели уже у женщины.
– Там не только твои. Ещё когда Поля с Кирюшей у нас оставались. Маленькие такие.
Екатерина взяла плёнки и прижала к груди.
– У меня реактивов нет, поэтому альбом я сделать не смогла. У меня только лишь плёнки. – забеспокоилась домовая.
– Это самый лучший подарок за тридцать девять лет моей жизни. – отрезала женщина.
Она хотела обнять домовую, но в дверь тактично постучали. «Кто это может быть? Все уже тут.» – подумала женщина. Она резко встала и отдернула платье. После чего дверь сама собой открылась. Екатерина, увидев кто стоит в дверях машинально правой рукой попыталась нащупать кобуру.