— Я недостаточно тебя предупреждала. Я собиралась, но струсила.
— Струсила?
— Стала трусом. Я говорила себе, что мне нужно тебя предупредить ради твоей безопасности, но потом откладывала это. Искала оправдания. Обещала, что сделаю это позже. — Я смотрю на неё. — Я понимала, что все всегда говорят тебе, что ты не должна, и не хотела быть ещё одним человеком, воздвигающим стены. Мне нужно было понять, как объяснить опасность, не отталкивая тебя. Это объяснение, но не оправдание. Прости.
Она качает головой.
— Это была безвыходная ситуация. Ты указывала на ловушки на пути, а я видела стены. Я говорила себе, что знаю об опасности и что достаточно разумна, чтобы быть осторожной. В конце концов, я стояла на открытой улице в приличном районе. Что могло пойти не так?
Она вздрагивает, и её голос становится тише, когда она говорит:
— Это случилось так быстро. Я должна была что-то сделать, и мне стыдно, что я не сделала.
— Прекрати. Серьёзно. Тебе нечего стыдиться. Я коп, которого душил серийный убийца. То же самое. Я знала, что делаю, но всё произошло так быстро.
— Ты всё равно его остановила.
Я корчу гримасу.
— После того, как он убил двух человек, похитил и пытал тебя.
— Моя гордость единственная по-настоящему пострадавшая.
Я встречаю её взгляд.
— Это неправда. У тебя будут кошмары. У тебя будет травма. Даже если он не нанёс твоему телу серьёзного вреда, он нанёс вред здесь. — Я стучу пальцем по голове.
Её глаза блестят, когда она опускает взгляд.
— Это было самое ужасное. Боль была незначительной, но я знала, что впереди будет хуже, и я была… — Она снова вздрагивает. — Напугана. Если бы ты и Дункан не пришли…
— Мы пришли. А если бы не пришли, ты бы обманула его и сбежала. Я в этом уверена.
— Я буду говорить себе это. А теперь нам нужно обсудить твою ситуацию. Ты не можешь оставаться горничной.
Я выдыхаю.
— Честно говоря, я думаю, что это лучшее решение. Конечно, если хочешь нанять временную служанку, чтобы подменять меня, когда я помогаю твоему брату, это нормально, но мне всё равно нужна официальная работа, и «служанка» подходит лучше всего.
— У тебя будет официальная работа. Ассистентка Дункана. Ты будешь помогать ему, а через него — Хью.
— Да, я не уверена, что детектив МакКриди захочет моей помощи после всего этого. И я не уверена, что кто-нибудь поверит, что это настоящая работа для девятнадцатилетней девушки.
Прежде чем она успела ответить, я выпалила:
— Финдли вернулся.
— Что?
— В конце, когда его тело умирало, он вернулся в него. Возможно, это единственный путь домой для меня — убить Катриону. А я никогда не смогу этого сделать, так что… — я сглатываю. — Я в ловушке.
— Это то, что ты чувствуешь? — осторожно спросила она. — В ловушке в этом ужасном месте?
Я колебалась. Потом сказала:
— Зависит от дня. От часа. Иногда я увлекаюсь происходящим здесь и чувствую себя счастливой, но потом вспоминаю о своей семье, своих друзьях. Мой страх, что Катриона там и причиняет вред моим близким. Я не смогла получить ответ от Колина. Когда я спросила, где он был, он просто сказал «ушёл» и затем ушёл сам.
Она кивает.
— Прошу прощения, если я показалась настойчивой. Мне нравится, что ты здесь. Я бы хотела посетить твоё время, но если бы не смогла вернуться? Да, я бы чувствовала себя в ловушке, какой бы чудесной ни была бы эта эпоха, кто бы там ни жил.
— Именно так. Если бы я могла вернуться домой в любое время, это было бы иначе.
— Мы что-нибудь придумаем. Найдём способ вернуть тебя домой. У меня есть несколько идей…
Стук в дверь прерывает её. Она морщится от этого вмешательства и неохотно произносит:
— Войдите.
Дверь распахивается, и на пороге стоит Грей с непроницаемым лицом.
— Дункан, — Айла поднимается, — как всё прошло с Хью?
— Ты знала? — спрашивает он, всё ещё стоя в дверях, наполовину скрытый в тени.
— Знала…? — медленно произносит она.
— Ты должна была знать.
— Ты имеешь в виду констебля Финдли? Да, Катриона и я обсуждали эту возможность…
— Сначала я был без сознания, — говорит он, будто её слова ничего не значат. — Когда я очнулся, был ошеломлён и решил, что лучше лежать и притворяться, что я всё ещё без сознания. Я слышал, что он говорил. Мужчина, который не был Колином Финдли.
У меня сжимается живот, и я поднимаюсь на ноги.
— Я могу объяснить.
— Теперь ты будешь объяснять? — Его взгляд обрушивается на меня, свет выхватывает его глаза, и они ледяные. — Теперь, когда у тебя нет выбора? — Он снова поворачивается к Айле. — Ты знала.