Врач женится на своей горничной? Я хочу сказать, что кто-то перечитал любовных романов, но потом я понимаю, что это может быть не так уж невероятно. Грей не лорд и не граф, и, судя по тому, что подразумевает Маккриди, Катриона выросла отнюдь не в бараке. Она девушка из хорошей семьи, которая сделала неверный выбор, которая, возможно, хочет вернуться к своему прежнему статусу.
— Это не принесет тебе пользы, — продолжает Маккриди. — Именно это я хотел тебе сказать. Я мог бы предупредить, что слежу за тобой, и тебе лучше не дергаться в этом направлении, но мне не нужно беспокоиться. Мы оба знаем, какой он.
— А какой он?
Маккриди отстраняется, а его гнев немного рассеивается.
— Наглядный пример, Катриона, на случай, если ты сама не заметила этих вещей. В прошлом месяце мы были в трактире, и Дункан ввязался в драку.
— Доктор. Грей? — в моем голосе звучит искреннее недоверие.
— Не он ее начал, что, я должен упомянуть, делает этого человека скорее счастливее, чем достойнее. Он обожает искать предлог для хорошей схватки. В данном случае он появился у него после того, как получил удар ножом.
— Что?
Маккриди отмахивается от моего беспокойства:
— Он зашил себя позже. Опять же, не в том дело, что его кровь оставила узор на стене. Он начал его зарисовывать и сравнивать с раной и углом удара. Когда юная леди проявляла большой интерес к тому, что он делал, он довольно охотно объяснял ей это, так и не поняв, что ее совсем не интересует картина крови, а больше интересует его… — он кашляет, — его способность оплатить ее услуги.
— Ах, она была секс-работницей.
— Э… что?
— Леди с договорной привязанностью?
Он коротко смеется.
— Думаю, да. Хотя у меня такое чувство, что она договорилась бы об очень низкой цене за эту привязанность. Они всегда подходят Дункану. Но дело в том, что он был в неведении. Он никогда не обращает внимания на интерес со стороны представительниц прекрасного пола.
— Потому что он предпочитает мужчин?
Глаза Маккриди округляются, и он непонятно бормочет, прежде чем сказать:
— Нет, ему нравятся женщины. Но женщины, которые ему нравятся — это не миловидные продавщицы, не продавщицы пирогов и не обаятельные горничные, и уж точно не «леди с договорной привязанностью», как ты выразились. Он никогда не заметит твоего интереса, потому что не разделит его, и если ты заставишь его это заметить, он найдет тебе другую работу в течение недели. Ты неудачно выбрала цель, Катриона.
— Возможно, вы ошибаетесь насчет моего интереса, сэр.
Он фыркает:
— Значит, тебя действительно интересует наука о мертвых телах?
— Как вы сказали, я из хорошей семьи. Хотя я до сих пор скрывала это, у меня есть образование. И мозг, хотя вы, очевидно, так не считаете.
— О, я никогда не сомневался в этом, Катриона.
— Да, я вижу здесь лазейку. Лазейку для трудоустройства. Доктору Грею нужен помощник, и, поскольку я не брезгливая, я не вижу причин, по которым мне не следует желать эту должность. Да, это может потребовать некоторого преувеличения моего интереса к предмету, но это, все же, гораздо интереснее, чем оттирать ночные горшки.
Он разглядывает меня, и я уже могу сказать, что привела веский аргумент. Надеюсь, что Катриона согласится с этим, когда вернется.
— Хорошо, — медленно говорит Маккриди. — Я не буду мешать тебе стремиться к этой должности. Однако, если твое стремление будет направлено куда-то еще…
— Не будет, — говорю я с убеждением, которое, кажется, оседает в его разуме.
Он ведет меня обратно за угол, туда, где Грей уже прочесывает местность. Заметив нас, Грей широко шагает к нам с пирогами в руках.
— Какого черта вы там делали? — спрашивает он.
Он кажется искренне озадаченным, не в состоянии предположить естественную причину, по которой мужчина может завести хорошенькую служанку за темный угол. Тогда Маккриди прав, Грей не видит Катриону в таком свете. Какое облегчение.
Грей протягивает мне пирог, а затем объясняет мою теорию пыток с ногтями и отсутствующим зубом. Как и было обещано, он не упомянул меня как автора, но и себя тоже, формулируя свои слова таким образом, чтобы Маккриди предположил, будто это была идея Грея, но с возможностью исправить это позже. Я не могу представить, что Катриона будет заботиться о том, кто присвоит себе заслуги, но Грей изо всех сил старается быть справедливым, и я ценю это.