Выстрели стихли буквально за двадцать секунд. Из открытой двери ведущей на крышу слышался только вой турбин ударных коптеров. Внезапно, перекрывая этот вой раздался усиленный динамиками человеческий голос:
- Специальный агент Хорник! Можете выходить, все спокойно. Специальный агент...
Лаконичная речь продолжала громыхать, но Вавринек принял решение, и схватив левой рукой Баччана, а правую с зажатым в ней автоматом подняв высоко над головой он начал подниматься на эти десять ступенек отделяющие его от выхода на крышу.
Глава 15.1
- Здесь полномочный представитель Сил обороны Земли. Властью данной мне Советом Безопастности Земли, приказываю всем сторонам прекратить огонь, и разойтись на расстояние не менее десяти мегаметров (мегаметр = 1 тыс километров). Повторяю! Здесь полномочный представитель Сил обороны Земли. Властью данной мне Советом Безопастности Земли, приказываю всем сторонам прекратить огонь... - неслось и неслось из наушников шлема. Полковник Урхоллес не умолкал. Передача велась на всех открытых волнах, донося требование СОЗ до всех окрестностей. Однако сообщение пропадало втуне. На лунной орбите сцепились соединения Франко-Бритского Союза и панафриканцев. На третью вспомогательную эскадру франкобритов, численностью в 23 борта разноклассовых судов, еще пару часов назад медленно дрейфующую в шести мегаметрах от поверхности единственного естественного земного спутника, сразу с четырех сторон накинулось до сотни тактических кораблей африканцев. Учитывая, что во вспомогательной эскадре ФБС самым тяжелым судном был донельзя устаревший ТОБК типа "Орднунг", повидавший еще прошедшую четыре десятка лет назад мировую войну, то напавшие из под тишка африканцы имели достаточно хорошие шансы на успех. Поэтому когда седьмая авиадивизия СОЗ, в практически полном составе стартовавшая по тревоге со своей станции и прибывшая на форсаже к месту событий, боевые действия между флотами велись уже более пятидесяти минут. За это время африканцы смогли вынести более десятка франкобритских бортов, потеряв только шесть собственных тактических кораблей. Размен был более чем в пользу внезапно напавших африканцев. Шесть разлетевшихся на части юрких легких истребителей "Perdebye 3", бывшие в девичестве старым Эфбеесовским "Горбуном К", которые уже давно не выпускались в самом франко-бритском союзе, сменив их на более новые и совершенные модели, были совсем недостаточной платой за почти половину выбывшей из боя эскадры. Тем более, что не ожидавшие внезапного нападения военные чины франкобритов, до сих пор не смогли прийти в себя и объединить оставшиеся силы под единое командование. По сути каждое судно отбивалось самостоятельно, как могло. Прибывшая седьмая дивизия СОЗ, пока могла только увещевать сцепившиеся стороны. Андрей Швец, выполнявший с прошлого понедельника роль командира синего звена, в составе своего родного третьего крыла дивизии, смотрел на весь этот невеселый цирк со стрельбами и человеческими смертями совсем не одобрительно. Его звено, составом в три ТК, висело на расстоянии в пятьдесят тысяч километров от злополучной орбиты. С такого расстояния человеческий глаз не мог уловить совершенным образом ничего. Но электроника перехватчика услужливо передавала на экраны, все то, что засекла своими чуткими фазированными решетками. Попав в такую переделку, лучше что могли бы сделать франко бриты, это бросится врассыпную. Однако, то ли отсутствие приказа, то ли недостаток инициативы капитанов судов, либо же наоборот присутсвующие понятия о чести и долге, либо еще что-то, но силы ФБС поле боя не покинули. Остатки третьей вспомогательной эскадры продолжали маневрировать и принимать участие в проигрышном со всех сторон сражении. На взгляд Андрея, нужно было сматывать удочки как только негры открыли огонь на поражение. Высокоманевренные цели легких истребителей за почти час сражения, открывая огонь с дальних дистанций, исчерпали основные запасы ракет франкобритов, а теперь начали методично расстреливать одно судно за другим. И пусть легкий истребитель несет на себе всего 2 или 4 относительно тяжелых боеголовки, а остальной боезапас это мелкие "карандаши", которые и ракетой то не назвать. Так, полуметровое недоразумение, с фунтом взрывчатки, для сражения с себе подобными. Но даже таких смешных ракеток достаточно, если бить в упор, с расстояния в сотни и десятки километров, что по космическим меркам являлось более чем близким расстоянием. А когда франкобриты снизили плотность огня негры осмелели и стали подходить совсем вплотную. С сотни же километров, даже примитивнейшая электроника ИК головки наведения ракеты не промахнется по дюзам головных двигателей противника. Даже если пилот совершенно рукожопый. На таком расстоянии, на котором сражение отстояло от зависших кораблей миротворцев, даже чуствительное оборудование перехватчика практически не могло уловить отметки ракет, лишь иногда эпизодически показывая тут же гаснущие отметки на экране. Все же они были сильно малы и разрознены, но Швец так и представлял себе, как сотни и тысячи их, сейчас кружат подобно хищным осам, там, вдалеке, только и ожидая удобного момента, что бы вцепиться в свою жертву. "Что же, что же это... Неужели вот так просто и буднично, и начнется следующая мировая война" - думал он, вглядываясь в экраны радара. Без сомнения, похожие мысли одолевали и его двух ведомых, Синего-два, и Синего-три. Додумать дальше он не успел. Вспыхнула на экране индикация общей тревоги по флоте, а секундой позднее взвыл зуммер ракетной тревог. На экраны посыпались тревожные сообщения с кораблей связи, о перехвате лучей наведения вражеских ракет направленных уже непосредтсвенно на миротворческие силы, а ремни пилотского ложемента натянулись, плотно сжимая тело пилота. Не дожидаясь команды от оператора, противоракетная система перехватчика, старший брат противомусорных систем всех современных судов, начала отрабатывать свою программу, проводя маневр уклонения. Ускорение с разворотом и смещением. 4G, может даже 5. По боевому расписанию система была настроена не жечь гравипузыри до достижения перегрузок в 8G. Все что было меньше, это было на совести пилота и его противоперегрузочного костюма. Голова лейтенанта пошла кругом, потом в очах покраснело от прихлынувшей к голове крови, но он переборол подкатывающийся дурман, и крепко вцепившись в подлокотники пилотского кресла-ложемента, уставился глазами на приборную панель. Радиоканал заглох, заполнившись шипением и визжанием. Экран пространственного радара, куда выводились данные получаемые с активных фазированных решеток, его, продвинутой модели перехватчика, к тому же корелирующиеся с сигналами, получаемыми с базы, а так же с троих кораблей связи, находящихся в штате дивизии, весь плыл полосами помех, поглотив последними всю недавнюю картину боя. Тем не менее, сквозь помехи, все равно было видно, как со стороны надира налетает туча мелких отметок. Ближняя система ракетного обнаружения собсвенного ТК молчала, но данные с забиваемого помехами радара ничего хорошего не предвещали. Если бы дело было в атмосфере, то Швец бы подумал, что на подлете находиться гигантская птичья стая, в тысячи и десятки тысяч голов, летящая крылом к крылу. Такие иногда собираются на свалках. Когда такая стая чаек или ворон летит, то она закрывает собой огромные пространства. Но какая к черту птичья стая, когда тебе к лунной поверхности гораздо ближе чем к земной? А зуммер ракетной тревоги продолжал выть, реагируя на получаемые с дивизионных кораблей связи сигналы. Вся седьмая авиадивизия, до двух сотен бортов, сейчас прыснула в разные стороны, подобно мелким рыбешкам в пруду, когда неожиданно из зарослей появляется хищник. Но индивидуальные маневры уклонения хороши только при единичных ракетах. Неуклонно приближающаяя со стороны надира "стая" несла же в себе несколько тысяч ракет противокорабельного класса летевших в плотном скоплении. И подлетное время составляло немногим более ста двадцати секунд. Взяв управление на себя, Швец потянул рычаг форсажа, предолевая тяжесть, налившихся свинцом руки. Было неимоверно тяжело, но нужно отойти подальше от места основного удара. К счастью, уже через пару секунд сила тяжести рывком пропала. Подключившийся одноразовый гравитационный пузырь дал неполных три минуты передышки. Правда благословенного ощущения легкости хватило совсем не надолго. Буквально через десять секунд, ускорение истребителя-перехватчика достигло максимальных показателей в почти два километра в секунду за секунду. Скорость стремительно росла, но даже погашенная в две сотни раз сила тяжести воздействовавшая на пилота составляла почти 9G. Долго бы Швец в таком состоянии не выдержал, но долго было и не нужно. Полторы минуты на форсаже, и характеристическая скорость составила более 160 километров в секунду. Покрытое расстояние тем временем составило более семи мегаметров. При известной дол