– Подумаешь! Я же сигареты курю, а не что-нибудь другое, – огрызнулась Шура.
– Какое еще другое?! Шура, ты понимаешь, что говоришь? – вскрикнула Зоя.
– Имей в виду, я приказал прислуге следить за тобой, и если мне сообщат, что ты опять курила... – начал было Шерстнев, однако ничуть не испугавшаяся Шура с вызовом посмотрела в побагровевшее от возмущения лицо отца:
– Я сейчас Тоське морду набила... И другие тоже получат, если будут шпионить!
– Да что же это такое! – воскликнула в отчаянии мать.
– Так это ты поранила Тосю! – возмутилась Рита. – Какая же ты...
Не утруждая себя ответом, Шура показала сестре розовый язычок.
– Здорово! Колотить людей, которые не имеют права сдачи дать, – для этого смелость нужна! – иронически заметила Анна Осиповна.
– А вот я разрешу вам сдачу давать, – обрадовался подсказке Шерстнев.
– Не-а, не разрешишь! – засмеялась Шура. – Что о тебе скажут, если узнают, что твою родную дочь прислуга бьет?
– Ну тогда я сам тебя выпорю, – решил отец.
– Гена, это непедагогично! – заметила Зоя.
– Какая тут может быть педагогика, – разозлился Шерстнев. – Шурка уже взрослый человек, и перевоспитать ее вряд ли удастся!
– Но ты же унижаешь ее человеческое достоинство!
– Да я просто пытаюсь ввести Александру в какие-то рамки. Прямо смешно: управляю огромной компанией, и все, от совета директоров до какой-нибудь уборщицы, у меня по струнке ходят... А в собственном доме шпана подросла!
– Гена! Что ты говоришь, подумай! – едва не плача, выговорила Зоя. – Ведь я отдала нашим девочкам всю свою жизнь!
– А результат? Ты же испортила их бесконечным потворством! Нет, Птичка, твердая рука – вот что нужно! – авторитетно заявил Шерстнев.
– Не понимаю, какой твердости ты можешь от меня требовать, если через раз отменяешь мои распоряжения, – справилась со своим волнением Зоя.
– Правильно! Потому что ты ничего не понимаешь в жизни! Ты сама как ребенок!
– Тогда что ты от меня хочешь? – тяжело вздохнула мама.
– Черт возьми, да я с утра до ночи вкалываю, как папа Карло! – внезапно взорвался Шерстнев. – И вправе ожидать, что хоть дома на меня не будут вешать проблемы! Все, что я прошу, – это чтобы девчонки удержались от разных мерзких выходок, пока я не сбагрю их замуж! А ты и за этим не способна проследить!
Вместо того чтобы оскорбиться за себя, мама обиделась за дочерей.
– Как ты можешь требовать от Александры примерного поведения, если относишься к ней как к какому-то зловредному созданию, способному только на пакости? Думаешь, девочка этого не понимает? И вообще, почему ты валишь все в одну кучу? Рита прекрасно себя ведет, учится на «отлично», а ты не видишь разницу между ней и Шурой!
– Конечно! Я хуже всех. А зубрилка – любимая дочка, – жалобно возопила Шура и вдруг вскочила из-за стола и выбежала из комнаты.
– Добилась? – ехидно спросил жену Шерстнев. – Педагог!
Ему никто не возразил, и мужчина принялся развивать свою мысль:
– Одна трещит без умолку да болтается с дружками с утра до ночи... А из другой слова не вытянешь, подхихикивает себе втихомолочку...
– Геночка, перестань, пожалуйста. – Зоя прижала руки к вискам.
– А-а, не любишь правду-то! Вот почему у Ритки нет друзей? – гнул свое отец. – Что она за человек, если с ней никто не хочет общаться?
– Я не завишу от чужого мнения! Сама решаю, кого мне брать в друзья, а кого нет! – не выдержала Рита.
– И кого ты выбрала? Эту твою малахольную?..
– Подозрительная у них с Надькой дружба! – высунула из-за двери голову Шура, которая, естественно, и не думала уходить далеко. – По нынешним временам это, знаете ли... Две девушки всегда вместе, и мальчики им не нужны...
– Ах ты дрянь! – Стремительно вскочив, Рита бросилась к двери, но Шура уже удрала. Сердито передернув плечами, девушка вернулась на свое место; Анна Осиповна, незаметно для развоевавшегося хозяина погладив девушку по плечу, заботливо подложила ей еще пирожное.
– В общем, надо всерьез обратить внимание на то, во что превращаются девчонки, – хладнокровно продолжал Шерстнев, словно разговор происходил не дома, за чайным столом, а в офисе компании и речь шла не о судьбе его дочерей, а об очередной финансовой комбинации. – Ты, Птичка, должна постараться ввести их в такое общество, где девочки смогут побольше общаться со сверстниками. Не забывай, ведь им замуж надо выходить! А из кого выбирать? Того и жди, что девчонки по дурости да неопытности попадут в лапы каких-нибудь альфонсов! Что хорошего, если женихи будут смотреть не на Ритку и Шурку, а на их приданое?!
– Да почему тебе все время кажется, что вокруг одни негодяи? – не выдержала Зоя Петровна. – С чего ты взял, что наши дочери – дурочки, не способные разобраться в людях?
– Да потому, что, в отличие от тебя, я не живу романтическими представлениями молодости, – отпарировал Шерстнев. – Действительность сурова! Тебе хорошо рассуждать тут, в тихой заводи... Лучше позаботься о том, чтобы подобрать девчонкам подходящую компанию. Конечно, Андрюша Блинов всегда рад нас видеть у себя в гостях... Но у него только один сын; Матвей, правда, хороший мальчик, но ведь этого недостаточно для полноценного общения!
Лицо Зои приняло терпеливое выражение, и тон, которым она обратилась к мужу, был мягким и осторожным; однако Рита знала, что идея, которую высказала мама, не была скороспелой – в разговорах с дочерьми Зоя уже высказывала ее.
– Знаешь, что я сейчас подумала? – начала Зоя. – Приглашу-ка я в гости своих институтских знакомых! С семьями, естественно. Среди их интеллигентных, воспитанных детей наши девочки и заведут себе друзей!
– Ну ты не очень-то увлекайся, – предостерег жену Шерстнев. – Конечно, если твои прежние знакомые, так сказать, состоялись в финансовом плане – тогда, разумеется, с ними можно знакомить наших детей... Но всякую нищету, учителишек да инженеришек-неудачников нечего в дом водить!
– Геночка, но ведь деньги не главное в жизни, – жалобно сказала мама. – Ну не всем повезло в жизни так же, как нам... Как говорится, главное, чтобы человек был хороший.
– Везение тут ни при чем, – безапелляционно отрезал муж. – Я занимаюсь делом – и, как следствие, не бедствую! А денег нет у тунеядцев. Благодаря мне ты все эти годы была избавлена от всех забот, но если бы ты знала, как наивны твои слова!..
Рита сидела как на иголках, еле вынося очередное самодовольное рассуждение отца, который полагал нужным при каждом удобном случае подчеркивать свое превосходство и значимость. Покосившись на маму, девушка с болью увидела, как задрожали ее губы, низко опустилась голова... Во взгляде отца, обращенном на жену, девушка прочла насмешливую снисходительность.
– Да ты не обижайся, Птичка, – усмехнулся Шерстнев. – Именно такой и должна быть настоящая женщина: непрактичной и романтичной... Но для того чтобы подобное нежное существо не пропало при столкновении с суровой реальностью, кто-то должен поддерживать и оберегать его! Вот поэтому я и считаю, что сыновья твоих прежних знакомых, при всей их духовности и возвышенности, окажутся неподходящим знакомством для наших девочек! Сама подумай: ведь каждый нормальный человек готов пойти на все, чтобы хапнуть побольше... Деньги Риты и Шуры ударят этим голодным интеллигентам в голову и...
Крохотное пирожное меренга, которое девушка только что положила в рот, внезапно показалось ей не воздушным и нежным, каким оно и было на самом деле, а вязким, липким и невкусным.
– Немалое ведь приданое! – продолжал между тем Шерстнев. – А после моей смерти – и неплохое наследство. Но сумеют ли эти вертихвостки правильно распорядиться деньгами?
– Смотри, ребенок совсем спит! – тихонько отметила мама, очевидно почувствовав, как тяжело дается Рите семейная сцена. – Деточка, иди в свою комнату... Уже поздно.