Марк Микейль дает весьма выразительное описание этого многоступенчатого процесса.
На протяжении учебного года он (Элленбергер. — В.М.) жил в Монреале, в полном объеме выполняя свои профессиональные обязанности преподавателя и врача. Однако на летние месяцы он ежегодно отправлялся в Европу. Во время этих регулярных и тщательно подготовленных научных турне Элленбергер достаточно быстро перемещался из одного города в другой. Он также регулярно сочетал работу в библиотеках с посещением тех или иных мест, значимых с точки зрения истории психиатрии, где активно интервьюировал друзей, коллег и родственников исследуемых исторических фигур. В его путевых заметках... можно обнаружить описание шагов, предпринимавшихся им в исследовательских целях: общение с дочерью Альфреда Адлера в Нью–Йорке, визит к Эрнесту Джонсу в его сельский дом за пределами Лондона, обход совместно с Манфредом Блейлером клиники Бургхёльцли в Цюрихе, экспедиция в Кюснахт для сверки данных о составе частной библиотеки К.–Г Юнга, поездка в Вену в только что открывшийся Дом–музей Фрейда, посещение частного лечебного учреждения на озере Констанц, в котором проходила лечение знаменитая пациентка Йозефа Брейера (Анна О — В.М.) и т.д. [137, р. 15].
Мне представляется, что даже с учетом сформулированных выше поправок относительно степени общезначимости обнаруженных Элленбергером фактов, данное описание не может не вызвать хотя бы первичного доверия к результатам столь кропотливого труда. Подобная настойчивая и многоплановая деятельность действительно принесла свои плоды: во–первых, она позволила Элленбергеру накопить огромное количество новых и крайне важных исторических материалов по данному предмету; во–вторых, явная основательность стиля научных изысканий Элленбергера с самого начала придала его работе очень высокий — с точки зрения стандартов научного сообщества — статус. Последнее обстоятельство сказалось очень скоро: в 1965 г. (т.е. практически одновременно с началом работы над книгой) Элленбергер получил трехлетний грант Национального института психического здравоохранения США. Эта финансовая поддержка существенно облегчила ему работу над книгой, которая была завершена в декабре 1968 г.
«Открытие бессознательного» представляет собой достаточно объемный том. Непосредственно аналитической психологии в нем посвящена лишь одна (предпоследняя) из десяти глав. Тем не менее, знакомство с другими разделами труда позволяет увидеть в юнгианстве одно из достаточно поздних, логически и исторически подготовленных, ответвлений давней традиции, именуемой Элленбергером «динамической психиатрией» Что же представляет собой эта идейная колыбель учения Карла Густава Юнга? Что такое «динамическая психиатрия»?
Четкого определения данного понятия у Элленбергера не найти. Однако сопоставления, проводимые им между динамической психиатрией и другими подходами, дают достаточно ясное представление о его интенции. Согласно Элленбергеру, радикальное отличие динамической психиатрии от всех прочих методов лечения психики заключается в том, что она исходит из допущения о двойственной природе разума. По мнению всех носителей этой традиции (в остальном весьма непохожих друг на друга), психика разделена на две фундаментальные сферы — сознание и бессознательное. Этим своим исходным тезисом все концепции динамической (или, как ее еще называют, «глубинной») психиатрии, утверждает Элленбергер, радикально отличаются от всех прочих направлений. Под «прочими» имеются в виду, во–первых, все рационалистические типы психологии XVIII и XIX веков: во–вторых, органицистский подход в психиатрии, приверженцы которого пытаются свести все психические расстройства к патофизиологическим процессам в мозге; в–третьих, описательная психиатрия Крепелина; и наконец, всевозможные поведенческие модели психики, подобные тем, которые предлагали Павлов (рефлексология), Скиннер (бихевиоризм) и их многочисленные последователи.
В связи с этой «негативной» (от противного) дефиницией динамической психиатрии хотелось бы сделать одно небольшое отступление, напрямую касающееся нашего собственного прошлого, а также и неразрывно связанного с этим прошлым настоящего. Отечественным читателям, вероятно, будет небезынтересна предпринятая Элленбергером попытка дать общую (как нынче модно говорить, «геополитическую») характеристику ситуации, сложившейся в мировой психиатрической науке к середине XX века. Он описывает ее как глобальное противостояние двух (с его точки зрения, равноценных) подходов к исследованию человеческой психики. На одном полюсе явно