— А ты бы согласился поменять свое маленькое человеческое тело, — спросила Шина, — на большое тело гуманоидного робота?
— Нет, — ответил Стайл не раздумывая.
— Тогда ты в более выгодной ситуации, чем я.
— Я только хотел сказать, что понимаю, что значит несправедливость.
Что значит быть хуже идеала, несмотря на все старания. Все это происходит из-за того, что я понимаю, каким должен быть идеал. При помощи хирургии я мог бы увеличить свой рост. Но дело не в этом. Мое тело доказало, на что оно способно, а душа еще нет.
— У меня вообще нет души.
— Откуда ты знаешь? Шина молчала.
— Я знаю, почему ты так думаешь, — сказал Стайл.
— Ты знаешь это, потому что ты это знаешь. Это заложено в тебя. Так же, как я знаю, что я — ниже других. Такое знание нельзя отвергнуть рационально. Именно поэтому я понимаю тебя. Я понимаю всех тех, у кого есть какие-нибудь недостатки. Я солидарен с теми, кто стремится к тому, чего не имеет. Я хочу помочь им, хотя отдаю себе отчет, что никто из них не может помочь мне. Я готов отдать все, что у меня есть, за несколько сантиметров роста, хотя знаю, что это сумасшедшая мысль и что это не принесет мне счастья или удовлетворения. Ты бы променяла свою логику и красоту на тело из плоти и крови. Свое машинное бессмертие на короткий человеческий век. Ты в более худшей ситуации, и мы оба знаем это. Однако с тобой у меня не возникает дух соперничества, который появился бы в присутствии живого человека. Я чувствовал бы превосходство над собой со стороны живой девушки, я постарался бы доказать, что ничуть не хуже ее. Я заставил бы ее быть хуже идеала, чтобы чувствовать себя достойным ее. Но с тобой…
— Ты можешь воспринимать меня такой, какая я есть на самом деле, потому что я робот, — немного удивленно сказала Шина.
— Потому что я в более худшем положении, чем ты.
— Думаю, теперь мы понимаем друг друга. — Стайл привлек ее к себе и поцеловал. — Если ты согласна… Она освободилась из его объятий.
— Тебе меня жаль! Сначала ты меня изнасиловал, а теперь хочешь, чтобы мне это понравилось! Он не стал ее удерживать.
— Возможно. Я еще не разобрался в том, что управляет моими поступками. Я не стану тебя удерживать, если ты не захочешь остаться со мной. Я оставлю тебя в покое, если ты этого пожелаешь. Я научу тебя, как играть роль человека, чтобы никто и не подозревал о твоем истинном происхождении. Я постараюсь… Шина встала.
— В этом случае уж лучше меня разберут. — Подойдя к видеоэкрану, она нажала на кнопку. — Управление Игр, пожалуйста.
Стайл вскочил с кровати и через мгновение уже стоял рядом с ней. Он схватил ее за плечо и прижал к стене.
— Вызов отменяется! — крикнул он. Шина смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Тебя действительно заботит моя судьба, — тихо сказала она.
— Это так. Стайл обнял ее двумя руками и поцеловал в губы.
— Я почти верю тебе, — сказала Шина после поцелуя.
— Мне все равно — веришь ты мне или нет! Может, сейчас ты не хочешь меня, но я тебя хочу. Если ты только приблизишься к видеоэкрану, я изнасилую тебя в прямом смысле этого слова.
— Ты не сделаешь этого. Ты не такой. Она была права.
— Тогда я попрошу тебя не уходить, — сказал он, отходя в сторону.
— Я… — Он замолчал, охваченный противоречивыми чувствами.
— Джунгли твоего разума — дикие хищники терзают твой здравый смысл, — сказала Шина.
— Действительно, — нехотя признался Стайл. — Я силой заставил тебя выдать мне схему. Прости. Я верю твоим чувствам. У тебя есть самоуважение, и тебе не надо делать того, чего ты не желаешь. Прости меня, пожалуйста.
Поступай, как знаешь, но я не хочу, чтобы из-за моей грубости прекратилась твоя… — Стайл запнулся. Он не мог сказать «жизнь» и не мог подобрать подходящее слово.
— Грубость? — прошептала она, улыбаясь. Затем она нахмурилась.
— Стайл, но ведь ты плачешь! Он дотронулся пальцем до своей мокрой щеки.
— А я и не заметил. Теперь моя очередь плакать.
— Из-за какой-то машины.
— А почему бы и нет, черт возьми!
Она обвила его шею руками.
— Я думаю, что полюбила бы тебя, даже если это и не было бы запрограммировано во мне. Это, конечно, очередная иллюзия.
— Конечно. Они снова поцеловались. Так все и началось.
3. СКАЧКИ
Утром Стайл должен был явиться на работу к своему хозяину. От возбуждения он даже не чувствовал усталости и знал, что хорошо выступит на скачках. А потом уже отдохнет. Вместе с Шиной.
Шина стояла рядом с ним, неуверенно глядя по сторонам. Был час пик, и им пришлось стоять в вагоне метро. В это утро, как и в другие дни, Стайл предпочел бы сесть — это уравняло бы его в росте с остальными. Все пассажиры были на голову выше его, и Стайл чувствовал себя человеком второго сорта. Один из пассажиров скользнул по нему взглядом и принялся рассматривать Шину.
Она отвернулась, но незнакомец придвинулся ближе и коснулся ее локтем.
— Исчезни! — процедила Шина сквозь зубы и властно взяла Стайла за руку. Смутившись, незнакомец отвернулся, его ягодицы напряглись. Он не мог себе представить, что ее спутником был этот коротышка.
Держа Шину за руку, Стайл смотрел сквозь прозрачную стену вагона. По ту сторону лежала блеклая и безжизненная поверхность планеты Протон. Стайл вспомнил, как вчера он смотрел на нее с вершины Пыльного Склона. С тех пор его жизнь резко изменилась, но Протон остался прежним. Вне куполов, где силовые поля удерживали насыщенный кислородом воздух, жить было невозможно. Сила притяжения на поверхности Протона составляла две трети от земной, и ее искусственно усиливали внутри куполов. Эго означало, что между куполами сила тяжести уменьшалась. Ведь ее нельзя было создать искусственно, а лишь сфокусировать в определенном пространстве. Планета страдала от подобного вмешательства. А радиация из протонитовых шахт уничтожила всю растительность. Никто не мог выжить вне купола!
На улице одного из пригородных куполов к ним пристал еще один мужчина.
— Эй, мальчишка! За сколько продаешь эту красотку?
Стайл прошел мимо, не удостоив незнакомца ответом, но Шина не стерпела.
— Я не продаюсь. Я робот.
Мужчина расхохотался. Действительно смешно — разве мог раб иметь в своем распоряжении гуманоидного робота. Если в Игровом Дворце на Стайла смотрели с завистью и уважением, то на улицах он становился мишенью для острот.
В конюшне Стайл представил Шину обслуживающему персоналу:
— Эго Шина. Я познакомился с ней вчера в Игровом Дворце.
Конюхи и их помощники одобрительно закивали, с завистью разглядывая Шину. Все они были выше Стайла, но относились к нему как к равному. Здесь, как и в Игровом Дворце, он тоже считался героем. Он любил свою работу.
Шина крепко держала его за руку, показывая этим самым, что кроме Стайла ее никто не интересует.
Стайл понимал, что это глупо, но ему это нравилось. Для окружающих Шина была девушкой исключительной красоты. Из всех женщин, которых Стайл знал раньше, ни одна не могла сравниться с Шиной по красоте. Шина была роботом, он не мог на ней жениться, она не могла рожать ему детей, а их союз был временным. Хотя до того, как он узнал ее истинную сущность, она предложила ему связь всего на два-три года, пока не окончатся их сроки пребывания. Нет никакой разницы.
Он показал ей своего коня.
— Эго Боевой Топор, самая горячая и быстрая лошадь на этой планете. Я участвую на нем сегодня в скачках. Сейчас я его проверю. У него норов меняется каждый день. Ты умеешь ездить верхом?
— Да. — Конечно, она умела. Обязательная деталь в ее программе: она должна была уметь обращаться с лошадьми.
— Я посажу тебя на Молли. Она уже не участвует в скачках, но еще довольно резвая и нравится Боевому Топору. — Он махнул рукой одному из помощников конюха. — Седлай Молли для Шины. Мы поедем по кругу.