— Все зависит от последней воли старика, — пожал плечами Тар, с интересом изучая резкую перемену в поведении брата. — Он всегда любил оставлять за собой последнее слово. — Губы старшего из принцев исказились в усмешке. — Даже его смерть не стала исключением из этого правила. Если он выбрал Лорса или Бадриса, то все плохо.
— Для тебя или для них? — с ехидцей уточнил Тибер, проведя ладонью по своим густым волосам, цвета воронова крыла.
— Для империи.
— С каких это пор тебя стала интересовать эта империя? Я думал, что тебе наплевать на все с вершины твоей Скалы?
— Мне все еще наплевать. Все чего я хотел изначально — узнать правду о смерти матери…
— И отомстить, — вставил Тибер. Потирая свою покалеченную ногу, он совершенно не замечал, что на чистом прежде светло-синем шелке остаются черные следы от его любимых ягод чель, в соке которых вновь были измазаны его пальцы. А если и замечал, то когда его волновали такие мелочи, как пятна на штанах?
— Для начала мне достаточно было просто правды, — сказал Тар. — А месть… я ждал столько лет. Могу подождать еще немного… Но они ведь не унимаются! Наемных убийц я еще могу простить. Эти постоянные покушения только бодрят, заставляя всегда быть на стороже. Но они посмели напасть на мой дом, сожгли Зал Предков с поминальной табличкой моей матери. Убили моего старого наставника и друга. И мою собаку они тоже убили!
Тибер мрачно ухмыльнулся, обнажив белые зубы.
— Старый Молчун сам мог убить кого угодно. Скольких они с Нартом забрали в ту ночь? Но да, с нападением на поместье это они зря, — поспешно согласился он, заметив, что в черных глазах брата появилась яркая искра первородного пламени нижних планов. Впрочем, это могло ему только показаться, но от природы осторожный Третий принц решил не рисковать. — И все же, братец Тар, не пытайся обмануть обманщика. Все мы дети императора. В мечтах каждый из нас не раз примерял на себя эту корону и пристраивал свой зад на расколотый трон. Кстати, сидеть на нем жутко неудобно. Только одни действуют, воплощая мечты в жизнь. Другие ушли в тень. А третьи все так же просто предаются пустым мечтам.
— Даже ты хочешь стать императором?
— Разумеется, братец. Ты только представь лицо моей дорогой мамаши, дяди, да и всех остальных, если по какой-то невероятной прихоти судьбы на императорском троне уместится моя тощая задница. За такую картину не жалко заложить душу. Жаль, что это только мечты. Но кто запретит мне мечтать?.. Так что, можешь забирать все мои голоса в Палате Власти, — щедро предложил Тибер. Ухмылка на его лице стала горькой усмешкой над самим собой.
— Спасибо. Но у тебя их нет, — напомнил Тар. — Кроме своего собственного, как принца Красного двора.
— Какая разница? — Третий принц беззаботно пожал плечами. — Главное — широта жеста… Да и один голос, отданный в нужный момент, может решить очень многое. И ты зря волнуешься насчет выбора нашего отца. Уверен, что в завещании он указал тебя… Так значит ты не против, если я устрою Кэре романтическую прогулку за городом, — резво сменил он тему, возвращаясь от политики к чему-то более приятному.
— Если она не будет против, — строго напомнил Тар. Попытки Тибера ухаживать за Кэрой он находил забавными.
— Женщины могут отказать Тиберу Валлону, но они никогда не отказывают Третьему принцу, — самодовольно заметил Тибер, почесав небрежно выбритый подбородок.
Некогда полные жизни улицы Белого города были пугающе пусты. И даже довольно ранний час не оправдывал такую пустоту. Несмотря на закрытость Белого города от остальной столицы, людей здесь хватало. Императорские чиновники, чью принадлежность к одной из палат администрации всегда можно узнать по окантовке воротника длинных служебных одеяний. Многочисленные слуги, как императорского дворца, так и дворов принцев и императриц, одетые в цвета своего двора. Клановые бойцы, чье ограниченное число разрешалось вводить в Белый город только двухцветным. Стражники белого города в приметных шлемах с небольшими серебряными крыльями. Серая знать или же лары, не состоящие в кланах империи. И конечно же высокородные, как они ошибочно считают, лаэры.
Пустота городских улиц казалась такой противоестественной, что пугала. Огромный, никогда не спящий Белый город затих и присмирел, словно укрощенный зверь. Но как долго продлится это спокойствие, никто не знал.
— Крысы затаились, — с усмешкой прокомментировал эту пустоту Тибер. — А кое-кто и вовсе сегодня просто сбежит с этого тонущего корабля.