Она его не знала. Более того, была уверенна, что видит в первый раз в жизни.
— Вы знакомы с лари Овейн? — На лице Тибера застыла несвойственное Третьему принцу выражения живейшего участия и даже сочувствия. — К сожалению, Кэра ничего не помнит из своего прошлого.
— Как можно забыть своих родителей? Свое детство? — старик непонимающе хлопал глазами.
— Но Кэра забыла, — терпеливо пояснил Тибер, поведя ладонью в сторону своей спутницы. — Кем были ее родители? Может быть в поместье сохранились их вещи или портрет?
— Вещи? — задумался старик, все еще продолжая кланяться. — Нет, мало что осталось. Я живу не так далеко, и по возможности за хозяйским имуществом присматривал. На место хотел вернуться. Но ваши почтенные родители не возвращались, а дом ветшал. А гонять воров моих скромных сил недостаточно.
Смерив внимательным взглядом безучастную ко всему Кэру, Тибер подошел к старику и помог ему подняться.
— Встань. Как я уже говорил, Кэра не помнит своего детства. Что случилось с ее родителями?
— Я мало что знаю и еще меньше помню, юная госпожа, — заметил слуга, кряхтя поднимаясь на ноги. — Ваши почтенные родители в один день рассчитали всех слуг, в том числе и меня, собрали вещи и убыли, увозя вас с собой. Куда? Зачем? Скромному старому слуге такие подробности не сообщали… А ведь я вспомнил! — внезапно добавил он. — Картина должна быть! Вон там, к стене прислонена, рогожей накрыта. Рама плохенькая, простая, полотно потемнело. Вот никто на нее и не покусился.
Решительно шагнув в указанном старым слугой направлении, Тибер одним быстрым движением смахнул дырявый и запыленный кусок мешковины.
Неизветный художник не был каким-то известным мастером. Их кисть Тибер узнал бы с легкостью. В покоях его матери и брата полно картин именитых мастеров. Но черты лица мужчины и женщины художник передал довольно искусно. Сходства между лицами на картине и лицом Кэры бросались в глаза. Форма носа и брови ей достались от отца, как и цвет волос. А вот губы, глаза и общее сложение пришло от матери, бывшей очень красивой женщиной.
— Лар Гарус Овейн. И лари Нея Овейн, — пояснил старый слуга. — Картина написана сразу после свадьбы.
Кэра бросила на старое полотно один единственный взгляд, после чего резко развернулась и побрела к выходу.
— Ты куда? — удивился Тибер.
— Душно тут, — сообщила девушка, спеша покинуть такой родной и совсем не родной дом.
Как мало от него осталось!
Немного отстав, Тибер одним ловким движением бросил старику кошель. Не слишком большой, даже тощий, зато в нем звякали не серебряные сары или саоры, а полноценное золото трех ильсаров.
— Доставь картину в мое поместье.
Прижав кошель к груди, старый слуга молча поклонился принцу и поспешил исчезнуть.
— Дал деду несколько монет, — скупо пояснил Тибер свою заминку девушке. Но Кэра казалась слишком погруженной в собственные мысли и не обратила на его действия никакого внимания.
— Гарус Овейн. Нея Овейн… — задумчиво пробормотала она, едва шепча губами. — Почему я их не помню? Совершенно? — Она нахмурилась. Между бровями на лбу пролегла небольшая морщинка, придававшая ее лицу вид сосредоточенной в себе задумчивости. — У тебя бывало такое, что ты помнишь, что что-то забыл? Но не можешь понять, что именно?
— Конечно, — подтвердил Тибер. — Обычное состояние после хорошей пьянки. Но забыть своих родителей я бы все же не смог. Хоть и стоит.
— Успокоил. Но почему Тар мне ничего не сказал? Ладно в детстве. Но теперь-то я выросла. Мне бы было сложно принять, но я бы смогла понять.
Тибер, одним плавным движением, чуть коснувшись пальцами, ободряюще погладив девушку по плечу.
— Он мог просто забыть или… — он осекся и замолчал, нахмурив брови.
— Или? — многозначительно поторопила его Кэра, впиваясь взглядом в лицо принца не хуже арбалетного болта.
— Да ничего… так, — отвел глаза Третий принц, выдавив из себя слабое подобие своей вечной пренебрежительной улыбочки. — Ерунда все это. Забудь.
— Или⁈ — вторично, но с нотками явной угрозы в голосе повторила Кэра.
—…ему это зачем-то нужно, — сдался Тибер. — Может со смертью твоих родителей не все так однозначно. Но это только мои домыслы! — горячо добавил он, горя желанием оправдать старшего брата. — Не стоит обращать на них внимание. Да и копаться в прошлом тоже не стоит. Пусть остается в прошлом.
— Это моя семья, — глухо, но твердо напомнила Кэра. — Я должна знать!
— Семья — самое глупое и лживое слово на свете, — отстраненно отметил Тибер, привычным жестом поглаживая волосы. — Я попытаюсь что-нибудь выяснить, — нехотя добавил он, видя немую просьбу в глазах девушки.
— Спасибо, — повеселела Кэра. — Ты мне постоянно помогаешь.
— А по-другому и быть не может, моя лари, — криво улыбнулся Третий принц и лукаво подмигнул. — Надеюсь, я заслужу за свою доброту хотя бы дружеский поцелуй в щеку?
Глава 6
Ложный дракон
Поднявшись с похожего на трон кресла, Третья императрица неторопливо подошла к окну, задумчива рассматривая свои небольшие владения.
Пока небольшие!
В отличие от своих соперниц, Лиара решительно отвергла идею покинуть Красный двор, чтобы на время выборов нового императора перебраться в более безопасное место. Белый город — сердце империи. Именно здесь должно находиться настоящей императрице и будущему императору!
— Думаешь, этой информации стоит верить? — спросила она, требовательно посмотрев на равнодушно потягивавшего вино сухощавого мужчину средних лет.
— Один из моих людей сумел заметить дракона, — пояснил Элай Зогн, поглаживая роскошную жемчужную сережку в левом ухе.
Глава клана Вэйр предпочел бы, чтобы сестра и племянник укрылись в загородном поместье клана, но вынуждено уступил упрямству Лиары, бросив все силы клана на поиски мятежников. И эти усилия принесли результаты.
— Издалека, да и темно было, — добавил он, с сожалением отставив от себя кубок. — Но он уверен, что эта была реликвия мятежного легиона. А ты сама знаешь, как легионеры ценят своих драконов.
Лиара нахмурилась. Ей не нравилась легкость, с которой шпионы клана Вэйр нашли мятежных легионеров, наделавших столько шуму в столице. Да и место не обнадеживало. Прячься мятежники в Зеленом дворе — это можно было использовать против Первого принца. А некому неизвестная окраина столицы…
— Мне все это не нравится, — призналась она, нервно пройдясь по комнате. — Тар все будет отрицать.
Это ненавистное имя выводило ее из себя. Даже спустя столько лет изгнания и казалось бы забвения, тень Первого принца и мятежной императрицы висела над императорской семьей словно рок.
Ее Лорса постоянно сравнивали со старшим братом! И очень часто эти сравнения были не в пользу четвертого принца. Нет, Лорс немало сделал, создавая образ доброго принца, щедрого к беднякам защитника простого народа. Это достижение не стоило сбрасывать со счетов. Но империя Арвон всегда ценила силу и только личную силу одаренного. А тут Лорсу в сравнении с Первым принцем похвастать нечем.
Но только в сравнении с Первым принцем!
— Мы должны действовать быстро, иначе мятежники уйдут, — сказал Элай, с легким нажимом в голосе. Он уже решил, что в любом случае организует нападение, но давал сестре иллюзию выбора. Лиара всегда слишком щепетильно относилась к своему праву повелевать, не понимая, что без поддержки брата и клана вся ее власть не более чем иллюзия. — Достаточно захватить несколько человек живыми, — добавил он. — После двух-трех дней расспросов они признают Тара Валлона не только главным заговорщиком, но и обвинят его в убийстве отца. Мало ли какие яды он мог получить на своей Скале.
Этот довод брата оказался решающим. Да и насчет ядов Элай мог быть прав. Многие забыли, но Лиара отлично помнила увлечение Первого принца алхимией.
Нет, она не думала, что Тар Валлон причастен к смерти императора. Отец и сын стоили друг друга. Они могли ругаться, спорить, демонстрировать неприязнь. Но все это маска — игра. Тар Валлон любил и восхищался отцом, а император ставил своего старшего сына выше прочих. Но не важно, что она думает и знает, важно только то, что решит Палата Власти. А Палата Власти — это в первую очередь люди. При наличии достаточного количества доказательств, пусть и не самых твердых, их можно переубедить, обмануть или просто купить. Последнее можно провернуть и без всяких доказательств, но выйдет куда дороже. А траты перед предстоящими выборами и так обещали быть огромными.