В борьбе за власть императрицы не стеснялись средств. Слухи, подкуп, угрозы чиновников — в ход шло все или почти все.
Щеки Бадриса заалели, а ладонь легла на рукоять меча. Лорс не остался в долгу и проделал тоже самое.
— Первый, кто вынет меч, будет иметь дело со мной! — Голос Первого принца замораживал не хуже техник его ледяной магии. — Нашли место и время, — попенял он младшим братьям. — Хотите пустить друг другу кровь — покиньте Зал Предков и убивайте друг друга вне этих стен.
Немного смутившись, слишком просто он поддался на провокацию, Бадрис убрал ладонь с рукояти меча.
— Младший брат приносит извинения старшему. — С жестом почтения, холодно, но довольно низко поклонился он брату.
— Принимается. — Лорс не отказал себе в удовольствии не совершать ответный поклон и только небрежно кивнул, вызвав отчетливо слышный скрежет зубов со стороны Пятого принца.
— Смотрю, тут братская пирушка? Ничего, что я без приглашения? — Когда на пороге Зала Предков появился еще и Тибер, никто уже не удивился. Все принцы вспомнили про древний ритуал. И в ночь восьмого дня после похорон пришли отдать дань уважения памяти отца, как того требует не совсем имперский, и точно не прописанный среди похоронных ритуалов императоров, обычай.
Зато ему следуют горцы севера, к числу которых Гехан Третий Яростный Вихрь не забывал относить себя до самой смерти.
— Чье вино будем пить? — Небрежно отодвинув со своего пути Лорса, Тибер понюхал содержимое стоявших перед лакированной табличкой первого императора Третьей империи бутылок и недовольно скривился. — Предлагаю мое. Я взял не ваши наперстки, а нормальную тару. — Отбросив полу плаща, он продемонстрировал братьям большой глиняный кувшин с длинным горлышком. — Да, мало! Нужно было взять бочку. Но кто же знал, что у нас семейная пьянка?
— Ты бы его не дотащил, — раздраженно дернул губой Лорс, недвусмысленно напоминая брату о его врожденном уродстве, из-за которого Третьего принца за глаза называли калекой.
— Есть такие полезные существа, братец, называются слуги, — едко отозвался Тибер. Если природа обделила его сильным телом и нестабильным истоком, то язык третьего принца разил не хуже иного клинка.
«Какой отличный способ разом избавиться от всех конкурентов!» — Дремавший все эти дни во время нудных церемоний демон вновь оживился, нашептывая Тару соблазнительные мысли быстрого решения всех проблем.
«Заткнись», — также мысленно посоветовал ему Тар, прогоняя прочь чужие мысли.
Подселение сущности с нижних планов стало единственной возможностью спасения пострадавшего от огня высшего дракона сына. И первая императрица не задумываясь пошла на этот шаг.
Тар не сомневался — даже зная, что этот шаг приведет к ее скорой гибели, мать вновь повторила бы этот путь, что привел ее на костер Белых Жрецов.
— Хватит! — Он вновь строго осадил младших братьев. А заодно и своего вечного спутника. — Не забывайте где находитесь! Все мы пришли за одним и тем же. И не станем сегодня ссориться! — сурово закончил он. — Лорс?
Под требовательным взглядом лишенных зрачков, похожих на два провала бездны черных глаз даже уверенный в себе задира Бадрис почувствовал себя неудобно.
— Согласен, — хмуро кивнул Лорс, пряча гнев. Опять его тыкают носом в лужу, словно провинившегося щенка. Но сегодня он это, так и быть, простит. — Никаких ссор.
— Поддерживаю, — вмешался молчавший до этого Харус, но он и не собирался превращать Зал Предков в ристалище. И неважно, мечи это будут или острота насмешек.
— Тибер?
— А я что, я ни с кем не ссорюсь. Стою себе спокойно. Винишко пью.
— Тибер!
Третий принц скривился, словно ему предлагали то, что даже он с его весьма гибкими представлениями о приличиях посчитал бы постыдным извращением, а затем нехотя кивнул.
— Согласен. До утра объявляется перемирие. Доволен, старший братец?
— Бадрис? — проигнорировав его слова Тар повернулся к самому младшему из детей императора. Людская молва таковым считала шестого принца, но Тар отлично знал, кто настоящий отец Рантора.
— Это все равно ничего не изменит, — покачал головой Пятый принц, наградив старшего брата внимательным взглядом. — Трон только один. И мы останемся врагами.
Тар мог бы оспорить это утверждение. Ни Бадриса, ни Лорса он врагами не считал. Соперниками — да, но никак не врагами. А разница тут не просто велика — огромна. Живых врагов Тар Валлон старался за спиной не оставлять.
— Я знаю, — кивнул он, принимая новую, пусть и не слишком приятную правду. — Но врагами мы успеем стать завтра, а сегодня — побудем братьями и помянем старика. Хорошим он был или плохим, но это наш отец.
— Согласен, — с явным облегчением вздохнул Бадрис, такое простое предложение его вполне устроило.
— Странно это все… — медленно произнес Лорс, вглядываясь в лица братьев, которые были ему фактически чужими людьми. Более того — соперниками и врагами! — Мы когда-нибудь собирались все вместе?
— Только когда ты был совсем мелким, — сказал Тар. Взяв чашу в ладонь, он покрутил ее. Несколько красных капель вина пролились, скользнули по руке Первого принца и упали на пол. Оставив на камнях темные пятна, так похожие на кровь. — Пухлый, розовощекий малыш, который только начал ходить. Тибер и Харус уже доводили воспитателей до исступления.
— Еще бы, — вставил Тибер. — Ведь нами верховодил Первый принц.
— А потом все как-то завертелась, — глухо продолжил Тар, проигнорировав его слова, — началось это глупое соперничество между императрицами. Постепенно ставшее настоящей враждой.
— Причина? Ищи ее в зеркале, братец, — то ли усмехнулся, то ли оскалился Тибер, продемонстрировав ровный ряд зубов и острые клыки. — Ты был слишком идеален. Гениальный одаренный, талантливый полководец, прирожденный лидер… Я бы продолжил, да боюсь, что ты лопнешь от гордости.
— Спорно. Все мои победы принадлежат старому Нарту, а не мне.
— Но толпа думала иначе. А кто станет спорить с толпой? Братец, таких дураков практически нет — не выживают. Да и не приписывай покойному Лорду Стратегу лишнее. Я помню как он орал, когда ты не стал запираться в Эншае, а выдвинулся с одним легионом навстречу астшанской армии. И разбил ее, подловив на переправе! Двенадцатилетний сопляк, едва взявший пятую ступень. Нет, братец, ты больше прочих подходил в наследники трона. А наш Старик уже был стариком. Даже удивительно, что он прокашлял столько лет. Все мы сыновья императора, но наши матери — императрицы. И каждая из них хочет увидеть на троне свое дитя. Так началось соперничество, так пришла вражда.
— Нет родственных связей в семье правителя, — тихо пробормотал Лорс.
— Какая мудрая мысль, — вновь ухмыльнулся Тибер. — И от кого? Не ожидал! За это надо выпить!
— Мне кажется или поминальная ночь превращается в банальную пьянку? — отстраненно заметил Харус, стараясь не смотреть на братьев, а особенно на Тара.
Признание матери, Второй императрицы, разделило всю его жизнь на до и после. Поставив перед тяжелым выбором между верностью матери и старшему брату. И выхода решить все миром он не видел. Только не теперь, когда отец-император мертв.
Что бы там Тар не говорил про отца, презрительно обзывая его стариком, тот был единственной весомой силой, с мнением которой он считался. А теперь…
Тар Валлон никогда не простит предательства. Особенно предательства Второй императрицы. Стоит ему стать императором, и он сделает все, чтобы докопаться до правды о гибели своей матери.
Этого нельзя допустить!
Харус прикрыл глаза. Все слишком запуталось. Остается надежда, что Тар ошибается, рассчитывая на завещание императора, которое даст ему сразу шестнадцать голосов в Палате Власти. И, вполне возможно, сделает императором, если никто из принцев не сможет набрать пятьдесят голосов после четвертого голосования.
Все любят победителей. Если превосходство Первого принца в количестве голосов станет очевидным, или голосование затянется до последнего четвертого заседания, многие колеблющиеся перейдут на его сторону. К тому же в дело вступит право последней воли императора — новым императором станет тот, кого назвали в завещании.