— А зачем? — удивился Дэвин. — Вниз свалился только один человек, да и то потому, что был пьян. Жители острова знают, что здесь нужно проявлять осторожность.
Кэтрин с сомнением посмотрела на скалы внизу. Если она станет хозяйкой Скоала, то непременно распорядится поставить перила.
— Кстати, вон тот островок — это Тюленья скала, где, согласно легенде, был убит Селкие.
И в самом деле, на одной из скал нежились на солнце тюлени. Кэтрин попыталась представить себе, как залитый лунным светом тюлень выбирается на берег и превращается в человека.
Если он был так же высок, гибок и силен, как Майкл, с такими же завораживающими глазами, то можно понять женщину, забывшую честь и разум…
Со вздохом Кэтрин двинулась дальше по перешейку. Измена ей не грозила, у нее больше не было мужа. Неразрешимая дилемма была в ней самой.
Рагнарок располагался всего в нескольких минутах езды верхом за перешейком, у края скал. Хотя название и было старинным, сам дом выглядел почти современно. Его спокойные античные линии странно смотрелись в этом диком, насквозь продуваемом ветрами месте.
Когда они подъехали, Дэвин не стал слезать с лошади.
— Если не возражаете, я вас здесь покину. У меня много дел. Не заблудитесь на обратном пути?
— Не беспокойтесь, — ответил Майкл, помогая Кэтрин слезть с лошади. — Скоал не так велик, чтобы на нем можно было заблудиться.
Констебль коснулся края шляпы и снова пустился в путь по тропе. Глядя ему в след, Кэтрин сказала:
— Мне кажется, ему не хотелось идти к лорду Хэлдорану. Но почему?
Не успел Майкл ответить, как из дома вышел широкоплечий, мускулистый человек с изуродованным шрамами лицом.
— Меня зовут Доил, — сообщил он. — Я отведу ваших лошадей на конюшню.
Передавая поводья Дойлу, Кэтрин внимательно на него посмотрела. Его смуглое лицо ей показалось знакомым. Возможно, она видела его в Брюсселе, среди слуг, сопровождавших Хэлдорана, когда он отвозил Эми и семью Моубри в Антверпен. Лондонский акцент Доила выдавал в нем чужака, а лицо в шрамах делало его похожим на бандита. Как и сам дом, он выглядел довольно странно в этом отдаленном уголке.
Их проводил в отделанную мрамором прихожую слуга, тоже грубого вида лондонец. Хэлдоран, видимо, держал слуг, способных выполнять еще и роль стражников.
Наконец к ним спустился с лестницы сам хозяин,
— Приветствую вас, кузина Кэтрин и капитан Мельбурн. Как вам наш остров?
— Самобытный и очень красивый.
Кэтрин отдала слуге шляпу и хлыст.
— Возможно, не очень богатый, но очень ухоженный. Впрочем, признаков бедности я не заметила.
— Во всяком случае, все здесь сыты, обуты, одеты и имеют крышу над головой, чего не скажешь о каждом жителе материка.
Здороваясь, Хэлдоран, к великому неудовольствию Кэтрин, задержал ее руку в своей, после чего провел их в гостиную.
За чаем они, как и полагается, вели светскую беседу. Кэтрин рассказывала о своих впечатлениях, а Майкл больше молчал, но, как ни странно, все внимание было приковано к нему.
— Не желаете ли осмотреть Рагнарок? — спросил лорд после чая. — Он необычайно красив.
— С удовольствием, Клайв, — ответила Кэтрин, назвав его, как он просил, по имени.
Хэлдоран провел их по первому этажу, рассказывая всякие истории о доме. Кэтрин здесь поправилось больше,
чем она ожидала, У кузена был превосходный вкус и страсть к коллекционированию красивых вещей. Нельзя было не залюбоваться великолепной полированной мебелью, восточными коврами, прекрасными картинами.
Экскурсия завершилась в дальнем уголке верхнего этажа.
— Полагаю, капитан, это вас заинтересует, — сказал Хэлдоран, открывая последнюю дверь, за которой была галерея с широкими окнами на море. Кэтрин не сразу заметила висевшие на стенах застекленные полки с целой коллекцией оружия: старинными мечами, алебардами, кинжалами.
Оглядевшись, Кэтрин плотно сжала губы. Она выросла среди военных, но к оружию испытывала неприязнь. Вымытые до блеска окна никак не гармонировали с металлическим блеском смерти на стенах.
— Такую коллекцию я видел только в замке Хайлэнд, — заметил Майкл. — Здесь есть уникальные виды оружия.
Хэлдоран достал с полки необыкновенно длинный пистолет и с вожделением, словно женщину, погладил латунный ствол.
— Шестизарядный, один из первых многозарядных пистолетов, ему почти двести лет. Заряжается тяжело, часто дает осечки, но экземпляр интересный.
Майкл с профессиональной тщательностью осмотрел пистолет и отпустил несколько дельных замечаний, после чего вернул его Хэлдорану, а тот, в свою очередь, положил пистолет обратно на полку.
— У меня есть несколько превосходных мечей. Вы слышали о дамасской стали?
— Если не ошибаюсь, ее очень долго куют, бьют как слоеное тесто, — ответил Майкл. — Говорят, дамасские клинки гораздо острее европейских.
— Так и есть.
Хэлдоран вытащил трутницу и зажег стоявшую на шкафчике свечу.
— Вот, взгляните!
Он выбрал изящно изогнутый меч и, взявшись обеими руками за рукоятку, одним движением запястья опустил его на свечу. Клинок вошел в воск с дьявольской быстротой, но свеча не раскололась и продолжала гореть.
Кэтрин шумно вздохнула:
— Никогда не думала, что меч может быть таким острым.
— Хорошо, что я никогда не сталкивался лицом к лицу с французом, вооруженным таким клинком, — добавил Майкл. — Страшно подумать, что стало бы с моими мышцами и костями.
— Зрелище малоприятное.
Хэлдоран положил меч на место и достал с другой полки какой-то необычный предмет.
— Вы когда-нибудь видели индийский боевой нож, капитан? Рукоятка у него расположена под определенным углом, благодаря чему он обладает удивительной проникающей способностью. Как утверждают, в ближнем бою оружие это разит насмерть.
Разговор был чисто мужской, и Кэтрин отошла к окну. Было что-то отвратительное в страстной любви Клайва к оружию. «Интересно, — подумала Кэтрин, — как бы он повел себя в бою, где рушатся все романтические представления о войне?»
Дом стоял на скале, и из окна открывался великолепный вид на море. Во время утренней прогулки Кэтрин заметила несколько уютных местечек, где берег был отлогим. Однако в основном здесь высились мрачные скалы. В отдалении
вырисовывались темные очертания Бона. Скоал — череп, Бон — кость. Неужели именно здесь ей суждено провести всю оставшуюся жизнь?
— Что вы думаете о нашем уважаемом управляющем, Кэтрин? — раздался у нее за спиной голос Хэлдорана. Она повернулась, опершись рукой о подоконник.
— Дэвин? По-моему, он отлично осведомлен об острове, а арендаторы любят и уважают его. Деду повезло с таким работником.
— Человек он, безусловно, опытный и знающий, но я говорю о другом. Разве вы не испытали к нему более сильного чувства? Чувства родства?
— Что вы хотите сказать? — спросила раздосадованная Кэтрин. — Дэвин мне симпатичен, но мы едва знакомы. О каком родстве вы ведете речь?
— Так вот, — пояснил Клайв со злорадной улыбкой, — умница Дэвин, милый и симпатичный, ваш двоюродный брат.
— Я думала, моя мать единственный ребенок в семье.
— Так оно и было. Дэвин — ваш брат по отцовской линии, незаконный сын Хэралда и девушки с острова.
— Значит, он внук лэрда? — Кэтрин во все глаза смотрела на Клайва. — А дед знает об этом?
— Не только дед. Все на острове знают. Когда Хэралду исполнился двадцать один год, он объявил, что хочет жениться на своей зазнобе из крестьянской ветви Пенроузов. Лэрд тут же отправил его в длительное путешествие, но было слишком поздно, крошка забеременела. Она скрывала это даже от родных, пока было возможно, а потом умерла в родах, зовя своего любовника. Ребенка воспитали ее родители.
Все это Хэлдоран рассказывал с веселым блеском в глазах.
— Вернувшись и узнав о случившемся, Хэралд так и не простил отца. Он стал заботиться о ребенке, дал ему образование, однако официально призвать его своим сыном не смог.