Я хватаю ее за руку.
– Тори, все в порядке. Это… – И замолкаю, не зная, как мне его назвать, – …мой друг. Он присмотрит за тобой.
Нико подходит, улыбается:
– Привет. Тори, да? Я Джон Хаттон. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.
– А подождать это не может? – шепчу я.
– Боюсь, что нет. Извини, Тори. Но ты должна понимать, как я из-за тебя рискую. Мне нужно знать о тебе ровно столько, сколько будет необходимо, чтобы решить, что с тобой делать.
Меня мороз подирает по коже. Одно неверное слово, и то, что он сделает с ней, может оказаться необратимым.
– Итак, Тори? – подбадривает он мягко.
Она разглядывает свои руки, поворачивая их то так, то эдак, словно это что-то незнакомое, не связанное с ней.
– Я убила его, – говорит она еле слышно. – Ножом.
– Кого?
– Лордера. Убила его и убежала.
Она закрывает глаза.
– Здесь ты в безопасности. Отдыхай, Тори, – говорит Нико.
Голова Тори свешивается на сторону: она снова отключается.
Нико смотрит на меня, вскинув бровь. Она не могла бы сказать ничего более правильного, даже если бы я проинструктировала ее. По-видимому, он гадает, не сделала ли я этого.
– Иди быстренько, прими душ. Я присмотрю за ней. Но ты моя должница, Рейн. По гроб жизни. Это огромный риск, ненужное осложнение, которое может помешать нашим планам. Ступай.
Я направляюсь в душ, на ходу ловлю полотенце, темную футболку без надписи и велосипедные шорты, которые он бросает мне.
Нашим планам? Имеет ли он в виду планы «Свободного Королевства», которые каким-то образом включают меня? Я с рекордной скоростью вымываю и высушиваю волосы, подмечая кое-какие подробности, касающиеся Нико. Мне никогда раньше не приходилось бывать в его личном пространстве. Он любит приятный гель для душа и не менее приятно пахнущее мыло, и я не могу удержаться от того, чтобы не вдохнуть этот запах. У него есть фен?
Его волосы всегда выглядят безупречно, но все же. Внезапно я перестаю улыбаться, испугавшись, что пока я тут восторгалась дизайнерской ванной Нико, он, возможно, пришел к выводу, что лучший способ разрешить проблему Тори, – это безболезненно убить ее.
Но когда я появляюсь, он укутывает гостью одеялом. Одеяло равномерно поднимается и падает на грудь. Тори спит крепким сном.
– Пошли, – говорит Нико, – я отвезу тебя.
– А если она проснется, пока нас не будет?
– Не проснется.
И только когда мы выезжаем на дорогу, я решаюсь спросить:
– Откуда ты знаешь, что она не проснется?
– Я дал ей дозу.
– Дозу?
– Не смотри так испуганно. Всего лишь успокоительное и болеутоляющее. И то и другое ей не помешает. – Он чертыхается себе под нос. – Если из-за нее мы влипнем, это будет на твоей совести, Рейн.
– Прости, – бормочу я. Меня расстраивает и одновременно пугает мысль о том, что я стала причиной крайнего неудовольствия Нико.
– Кстати, по-моему, ты говорила, что она Зачищенная?
– Да.
– Но никакого «Лево» у нее нет.
Я потрясенно охаю и мысленно возвращаюсь назад. Я держала ее за руку, помогала идти и ничего не заметила. Правда, у меня тогда были и другие причины для тревоги. К тому же я так привыкла не обращать внимания на свой уровень, что не подумала о ее. Но того, через что она прошла этой ночью и раньше, судя по всему, с лихвой хватило бы на то, чтобы она вырубилась, будь «Лево» все еще при ней.
– Куда же он делся? – недоуменно вопрошаю я.
– Это еще один из тех многих вопросов, на которые ей вскоре предстоит ответить. Да и с тобой мне нужно кое-что обсудить. Но сначала расскажи мне о пожаре.
Я моргаю, прогоняя непрошеные слезы.
– Дом Бена, точнее, его родителей. Он сгорел. Тори видела. Она сказала, они были в доме, кричали, но лордеры никому не позволили помочь.
Он качает головой:
– Подумай, Рейн… Какое сегодня число?
– Пятое ноября.
– Пятое ноября. День Гая Фокса, – говорит он с горечью. – Этот дом не единственный сгоревший сегодня.
Я тихо вскрикиваю, когда картинки, одна за другой, проносятся у меня в голове.
Фейерверки. Погромы. Костры! Гай Фокс. Около четырехсот лет назад он устроил заговор, целью которого было взорвать парламент. Мы использовали этот день, чтобы напомнить лордерам, что их власть не абсолютная. Напомнить людям, что у них есть голос. И вот теперь уже лордеры использовали его для того, чтобы напомнить нам, что Гая Фокса повесили.
– Подумать только! Они настолько уже обнаглели, что вот так – открыто – идут против людей, тех, кому должны служить! Плохи дела, Кайла. Хватка лордеров крепнет. Вскоре восстать против них не осмелится ни единая живая душа. Час расплаты уж близок. – Он останавливается в начале нашей дороги. – Мне нужно будет ввести тебя в курс дела, Рейн. Поговорим об этом подробнее завтра после школы. А теперь иди.