При этих словах на ум Лиде пришел только один кандидат, которому она бы и правда доверила свою жизнь — Фундук.
— А на балу будут только аристократы?
— Да.
— А как же горожане? Это ведь и их праздник тоже.
— Горожане встретят его вместе с правителями Птифура, но их основное празднество пройдет на улицах Козинака.
Лиде хотелось было сказать, что это нечестно, что только аристократам позволено веселиться внутри дворца, но представив, как будут украшены улицы столицы Макадамии, Лида пожалела о своем королевском статусе. Она бы с удовольствием провела вечер и ночь в окружении танцующих на свой манер простолюдинов, чем в компании слащаво улыбающихся аристократов.
— Тебе не о чем переживать, — сказал Зефир, взглянув на двери. — И все же ты должна немедленно вернуться в Баттенберг. Пусть дворец Макадамии и безопасное для тебя место, но из всего есть исключения, согласна?
Лида кивнула.
Надеяться на то, что все макадамийцы верны коронам Макадамии и Марципана ей хотелось, но нужно было быть реалистом: на предательство способен каждый.
— Я пойду с тобой, — произнес Зефир. — Мой принц, я вернусь сразу же, как буду уверен в том, что Лида во дворце и ей ничего не угрожает.
«Что? Я уже ухожу? Так быстро?»
— Конечно. Лидия, мы увидимся через несколько дней, пожалуйста, береги себя и больше не сбегай из дворца, — сказал Безе, склонившись в легком поклоне. — Из-за меня на твои плечи погрузили такую тяжелую ношу… Обещаю, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты как можно быстрее вернулась к своей прежней жизни.
Лида улыбнулась принцу и посмотрела на Максима. Тот продолжал стоять у окна в привычной для него позе, со скрещенными на груди руками. Она не видела Максима довольно долго, чтобы испытать радость от встречи с ним. Лида знала, что в человеческом мире он жил с ее родителями и помогал в кофейне. Максим становился частью ее семьи, и от этого в ее сердце зарождалось странное тепло, имя которому она знала, но никак не хотела произносить его вслух.
Лида и Зефир вернулись в Баттенберг.
На улице начинало темнеть, персиковое солнце заходило за Сахарные горы и почти не освещало сахарные поля, на которых проходил первый этап турнира. Лида вдохнула полной грудью сладковатый запах, пропитавший дом Зефира насквозь и, дождавшись, когда покровитель закроет дверь, ведущую в Макадамию, позволила себе спросить у Зефира волнующий ее вопрос:
— Ты ведь со мной не останешься?
«Жалостливо как-то прозвучало», — подумала Лида, но ей и правда не хотелось, чтобы Зефир возвращался в Макадамию и бросал ее одну.
— Я не могу остаться, — сказал он, продевая через голову шнурок, на котором висел ключ от его двери. — Мы все еще пытаемся понять, что произошло с принцем тем вечером.
Лида опустила взгляд, смотря на трещинки в деревянных половицах.
Конечно она понимала, что требовать к себе внимание со стороны Зефира по меньшей мере по-детски глупо и неправильно. Даже эгоистично. Все-таки он был вынужден оставить ее не просто так, а ради важного, в масштабах целого королевства, если не мира, дела. Но она так привыкла к тому, что Зефир всегда был рядом с ней, что жизнь без него, да еще и вдали от родителей, казалась Лиде странной и какой-то не жизнью вовсе.
— Лида, не делай такое лицо, — попросил ее Зефир, дотрагиваясь пальцами до ее щеки. — Если бы я только мог, то остался бы с тобой во дворце. Так мне было бы куда спокойнее, чем каждый день бояться того, что парфийцы могут что-то сделать, а меня не окажется рядом.
Зефир заправил за ухо ее пепельную прядь, Лида обняла его, сомкнув свои руки в замок на его спине.
— Я скучаю по тебе и по маме с папой, — произнесла Лида, слушая, как спокойно билось сердце в груди Зефира.
Она почувствовала тяжесть его рук на своих плечах, широкая ладонь Зефира нежно гладила ее затылок, а его подбородок опустился на ее макушку.
— Я хочу, чтобы мы уже, наконец, вернулись домой, — продолжила Лида, сильнее прижимаясь к Зефиру. — Хочу, чтобы мы жили, как раньше.
— Я тоже хочу вернуться обратно, — сказал Зефир, чуть отстранившись от Лиды, чтобы посмотреть в ее глаза. — И я как могу приближаю день нашего возвращения. Мы вернули принца Безе в Птифур, теперь осталось понять, что с ним произошло.
— Джелато, — произнесла имя герцога Лида. — Это все он.
— Знаю, все знают. Но доказательств нет, и пока мы их не найдем, мы можем лишь наедине обвинять его в том, что он посягнул на корону Великого Марципана.
— Это так…глупо, — выдохнула Лида, намереваясь вновь опустить взгляд вниз, но Зефир, подхватив ее лицо ладонями, заставил подопечную посмотреть на себя.
— Прошу, Лида, веди себя благоразумно. Сейчас, когда рядом с тобой только Пастила, я хочу, чтобы ты была осторожнее. Наш мир, несмотря на всю свою приторность жесток к тем, кто не может понять его устоев. Ты — человек, живущий во времени, далеком от дворцовых интриг, тебе не понять, как статус и происхождение раскалывают наше общество. Богачи в человеческом мире ничто в сравнении с аристократами, у которых величественность течет по жилам вместе с кровью. Если ты будешь неосмотрительна, если только на мгновение подумаешь, что умнее остальных, ты проиграла. Тебя окружают не только верные подданные, для кого благополучие королевства стоит на первом месте, но и те, кто кланяется любому, на чьей голове корона. Их не волнует, кто ее носит, им важен сам факт умилостивить того, кто ее носит.
— Я это знаю, — прошептала Лида, но Зефир на ее слова лишь покачал головой.
— Ты можешь это знать, но ты еще не понимаешь того, о чем я говорю.
— Я понимаю… Король мертв, да здравствует новый король.
Зефир вздохнул и, чуть наклонившись, прикоснулся губами к макушке Лиды, а затем прислонился своим лбом к ее.
— Лида, пожалуйста, обдумывай каждый свой шаг, каждое слово. Даже короткий взгляд, который ты бросишь на слугу, может быть воспринят им не так, как надо. И это подвергнет тебя опасности, — шепотом произнес Зефир, словно кто-то мог их подслушать. — Знай, ты для меня важнее этого мира, и я сделаю все, чтобы ты вернулась домой к родителям. Чего бы мне это не стоило.
Глава 5
День во дворце начинался ранним утром.
Казалось бы, персиковое солнце только недавно взошло на лазурный небосвод, а жизнь внутри дворца кипела, как бурлящая внутри электрического чайника вода. Слуги суетливо носились по коридорам, стараясь успеть сделать и переделать все свои утренние дела, которые по каким-то даже им неведомым причинам до сих пор не были сделаны. Дворцовые стражники до блеска начищали свои доспехи и спешили на построение в королевский сад — именно там высшие чины королевской охраны раздавали своим подчиненным ценные указания на день.
— Ваше Величество, держите спину ровнее! — разнесся громкий возглас по бальному залу. — Подбородок выше! Чувствуете, как начинает болеть позвоночник? Как натянуты мышцы в руках?
Госпожа Мята этим утром была до невозможности стервозна. Возможно, дело было в том, что вчера Лида без всякого стыда сбежала из дворца и, к большому ее сожалению, подобная выходка не осталась незамеченной. Госпожа Мята — несмотря на все протесты Ириски — ворвалась в королевские покои, словно в голову ее был встроен радар, запищавший сразу же после того, как его связь с Лидой была разорвана путем побега последней.
— Танец — это общение между двумя! Королева, не отводите взгляда от своего партнера! Смотрите только на него! И ни на кого другого! Если партнер по танцу заметит, что Вы в какой-то момент отвели взгляд и посмотрели в сторону, это будет расценено им как Ваше нежелание продолжать ваш танец!
Лида измученно улыбнулась Макаруну.
Ему так же досталось за ее побег.
— Прости, — прошептала Лида.
— Все в порядке, моя королева. Это честь для меня, обучать Вас придворным танцам.
Макарун улыбнулся ей, но его улыбка выглядела натянутой и неестественной, из-за чего Лида еще сильнее ощутила свою вину перед юношей. Ведь кто-то — кто именно Лида не знала, но она пообещала себе любым способ узнать — сдал ее и Макаруна госпоже Мяте, рассказав о том, что их двоих видели в городе.