Эти доспехи вызывали чувство неправильности. Во всем.
Они иначе двигались, а инвазивные соединительные кабели горели в области гнезд – там, где они уходили под кожу. По дисплею шлема пробегали помехи, как будто броня знала, что Сайбус – не настоящий ее владелец.
Что он самозванец.
Он шагал вместе с воинами по металлическим плитам дороги, указанной Таматикой, сквозь извивающиеся полны тумана, заставлявшего шаги отдаваться странным эхом. В тяжелом дыму скользили тени. Адепты Механикум и группы сервиторов двигались в тумане, но при виде их брони поворачивали в сторону.
Дорога вела между двумя исполинскими строениями, гудевшими от механического сердцебиения, и гигантскими железными колоннами, которые испускали ядовитый дым. Над головой вились трубы, шипевшие паром, и кабели в вулканизированной оплетке, раздававшие огромную энергию по всей платформе.
Параллельно им стоял ворчащий топливный левиафан двухсотметровой длины и стометровой ширины. Крутые бока покрывал слой ржавчины, а за ними скрывался целый океан прометия.
Сайбус попробовал представить размеры взрыва, который произойдет, если эту броню пробьет разрывной снаряд.
– Впереди, – сказал Тоик.
Сайбус отбросил мысли об уничтожении левиафана и опять устремил взгляд вперед. Дорога выводила к восьмисторонней развязке, о которой говорил им Таматика.
Она оказалась не пуста.
Два адепта Механикум сидели на искусно украшенном паланкине цвета слоновой кости и гагата, который держало шесть сервиторов в полном дыхательном оборудовании. Оба работали над вскрытым каблепроводом толщиной с пушку «Поборника» с помощью экранированных плазменных резаков, окутывавших собравшихся призрачным голубым светом. Потрескивающие медные провода вели от них к массивному сгорбленному сервитору в маске, нагруженному генераторной аппаратурой.
Дальнего оружия на адептах не было видно, однако рваные черные рясы скрывали большую часть их гибридных тел, что исключало уверенность.
– Рабочий отряд? – спросил Сайбус.
– Похоже на то, – ответил Тоик. – Будем их убивать?
– Как бы мне этого ни хотелось, нет, если только не будет иного выбора.
Один из адептов поднял взгляд, и Сайбус увидел красный свет нескольких оптических имплантатов. Из-под капюшона раздался скрип статики. Способен ли был его ауспик заглянуть под украденную броню? Визор попытался перевести обрывистый двоичный код, но не смог. По экрану бежали только бессмысленные символы.
Возможно, их уже раскрыли?
Его рука потянулась к болтеру.
Второй адепт поднял тонкую руку из голой бронзы и изумрудной керамики. Затем тоже издал непонятный лай статики.
– За Императора! – произнес первый адепт скрипучим, искусственным голос. – И Альфария!
– За Императора! – повторил Тоик, подняв болтер к небу. – За Императора!
Оба адепта поклонились и вернулись к работе над открытой проводкой, а Сайбус, скрипя зубами, повторил приветственный жест Тоика.
– Сюда, – сказал он, направляясь к северному выходу из кабельного узла. На душе было грязно от того, что он дал адептам-предателям поверить в свою принадлежность к их числу. Каждая клетка в нем требовала убить их, заставить их страдать, но приказы были однозначны.
Скоро адепты остались позади, а они углубились в лабиринт из бетонных строений и извилистых, как кишки, труб. До сих пор Сайбус встречал на Лерне Два-Двенадцать только здания в характером стиле Механикум – прямоугольные и строго функциональные. Ближе к центру начали возникать постройки, чей внешний вид, казалось, не отвечал никаким задачам.
В центре восьмиугольной площади, посреди золотого круга, покрытого алхимическими символами, стояла пирамида из зеркального стекла. В центре ее кружились облака из света, напоминавшие миниатюрную галактику. Где-то раздался странный музыкальный звук, и на краткое мгновение Сайбусу показалось, что из центра галактики на него смотрит скопище немигающих глаз.
Он заметил в стекле собственное отражение. Цвет индиго был омерзителен, да и весь его предательский облик заставлял железное сердце содрогаться от возмущения.
– Почему они это говорят? – спросил он.
– Что говорят? – уточнил Септ Тоик.
– «За Императора». Почему? Они его предали, так зачем оставлять прежний клич?
Тоик задумался.
– Они насмехаются над лояльными легионами, – ответил он. – Утверждают, что никто не может быть по-настоящему чист сердцем. Напоминают, кем были раньше – нашими собратьями. Говорят, что при соответствующих обстоятельствах любой из нас мог пойти по их пути.
Сайбус разглядывал свое отражения, размышляя над словами Тоика.
– Нет, не любой из нас, – возразил он наконец. – У всех нас был выбор, Септ. Никто не вынуждал Альфа-Легион предавать Императора, никто не приставлял пистолет к их голове и не велел делать то, что они сделали. Я не знаю причин, но они сами выбрали предательство, а не верность.
– В том-то и дело, – сказал Тоик. – Ты не знаешь. Может, это и к лучшему.
Сайбус кивнул и отвернулся от своего предательского отражения.
– Кровь Медузы, – охнул он.
Два бронированных спидера с тяжелыми болтерными установками на носовых частях висели на воздушной подушке, созданной репульсорами, в десятке метров друг от друга. Броня впереди была помята, и по ней стекал прометиевый конденсат. В местах пересечения их полей танцевала пыль.
В обоих спидерах сидело по два Альфа-легионера: один в ковшеобразном кресле за приборной панелью, другой – в таком же кресле и с руками на рукояти тяжелого болтера.
– Братья, – сказал Септ Тоик, поднимая руку.
Сайбус чувствовал их враждебность. Эти воины их не знали, и одна лишь поднятая рука вряд ли завоюет их доверие.
– Рассеиваемся, – прошептал он, опуская руку к бедру. Тоик понял, что он планирует.
– Ты не сумеешь выхватить его и выстрелить прежде, чем они нажмут на гашетку, – сказа Септ. – Вспомни, что говорил Медузон. Мы должны идти с гордо поднятыми головами. Здесь мы – Альфа-Легион и их братья.
Сайбус заставил себя расслабить руку.
Он сделал вдох, сглотнул и направился к ближайшему спидеру, двигаясь, как он надеялся, уверенным шагом воина, имевшего полное право здесь находиться. Один спидер скользнул вбок, увеличив расстояние между машинами еще на пять метров.
– Сетар муттакс, ветин ранко? – спросил стрелок.
Слова представляли собой не поддающийся расшифровке жаргон. Сайбус понятия не имел, что у него только что-то спросили. Он медленно поднял левую руку и постучал по шлему.
– Проблемы с воксом, – сказал он. – Я тебя не слышу, брат.
Сайбус продолжал идти и сокращать расстояние до машин.
– Сетар муттакс, ветин ранко? – повторил легионер.
Сайбус замотал головой и опять постучал по шлему, одновременно покосившись на уходящий вбок спидер. Орудия машины были нацелены на его воинов. Если он сейчас что-то предпримет, его люди погибнут, а миссия окажется под угрозой.
– Стреляй, когда я выстрелю, – раздался в шлеме голос.
Сайбус замер. Этот голос он знал хорошо.
Линзы шлема у стрелка на огибавшем их спидере лопнули, а сам он дернулся в сторону. Два беззвучных выстрела взорвали горло его водителю, окрасив нагрудник кровью. Он повалился на приборную панель, и спидер ушел в медленную спираль.
У Сайбуса не было время анализировать произошедшее. У него была лишь доля секунду перед тем, как экипаж спидера, стоявшего перед ним, оправится.
И доли секунды ему было вполне достаточно.
Первый посланный им снаряд взорвался в грудной клетке стрелка. Он шагнул в сторону и второй масс-реактив отправил в голову водителя.
Его воины окружили спидеры, чтобы удостовериться в гибели экипажей. Сам Сайбус, впрочем, точно знал, что они мертвы.