Однако за ней Сайбус увидел сожаление. Это его удивило: он не думал, что Септ Тоик способен сожалеть. Впрочем, не это ли чувство лучше всего соответствовало их войне? Именно с сожалением они смотрели, до чего дошли по вине Гора, и думали, как много будет потеряно к тому моменту, как война закончится.
– Все чисто, – сказал Тоик, и Сайбус кивнул, уже забыв о своих размышлениях.
Он наклонился и сорвал поврежденный шлем с убитого Альфа-легионера. Изнутри раздавались металлические звуки торопливых вокс-сообщений: поток вопросов на мерзком, змеином языке врага. Сайбус не понимал слов, но смысл их был очевиден.
Он сменил частоту.
– Это Сайбус. Центр наш, – сообщил он. – Враг приближается.
Ключевая цель в любой засаде – собрать в огневом мешке как можно больше врагов, прежде чем открывать стрельбу. Другой принцип засады – превратить направление, которое кажется лучшим путем к отступлению, в смертельную ловушку
Засада Железных Рук была образцовой в обоих аспектах.
С восточного и южного направлений на платформу вступили два пол-отделения Альфа-Легиона. Они приблизились к перерабатывающему заводу в зиккурате со всей осторожностью, мастерством и враждебностью, которые только можно было ожидать от легионеров. В измученных облаках вспыхивали рассеянные молнии. Со стороны скалоподобных силосных башен шли грозовые раскаты.
Первую цель Шарроукин убил, когда над Лерной Два-Двенадцать ударил гром. В голову. Лейтенант, судя по знакам различия. Обезглавленный труп рухнул на палубу, а его воины бросились к серпантинной лестнице центра.
Болтерные выстрелы погнали их туда, где ждали воины Кадма Тиро и Шадрака Медузона, и даже у Имперских Кулаков не нашлось бы крепости с лучшей системой анфиладного огня. Благодаря пересечению зон обстрела даже менее квалифицированные стрелки могли обеспечить обстрел убийственной плотности и разнести наступающего врага на части.
Против стрелков, обладавших квалификацией и мстительностью Железного Десятого, спасения не было вовсе.
Вражеские воины умирали под взрывными снарядами, бившими со вех сторон, за несколько секунд. Уже с первыми очередями они поняли, что мертвы, но от сопротивления не отказались. Альфа-легионеры были предателями, но они оставались транслюдьми в броне, а потому не умирали без боя.
Через пару минут были мертвы все Альфа-легионеры, кроме одного. Последний вражеский воин пережил четыре попадания, снесших ему большую часть груди. Он лишился левой руки ниже плеча, но продолжал сражаться. Двое из солдат Медузона пали от его руки, пока Кадм Тиро не добил его наконец выстрелом в висок.
На вершине лестницы показался Вермана Сайбус с кровавым крестом на наплечнике, перечеркивающим изумрудный символ гидры.
Он показал наверх, где гигантское, окутанное молниями брюхо звездного корабля уже раздвигало желтоватые облака, как плуг – отравленную почву. В космосе фантастические размеры ударного крейсера плохо поддавались восприятию; на фоне же уходящих ввысь силосных башен Лерны Два-Двенадцать в них не приходилось сомневаться. Боевой корабль цвета индиго с пятнами обладал массивностью, от которой захватывало дух, и внешняя простота его только убедительней доказывала, как же сложен он внутри.
– Он здесь, – сказал Медузон.
Непрекращающийся ливень, казалось, готов был затопить перерабатывающую станцию. Он водопадами обрушивался с силосных башен и образовывал грязные пенящиеся реки между металлическими конструкциями платформы.
Вместе с ударным крейсером на заправку прибыло еще два боевых корабля, теперь отражавшихся в дрожащем, перечеркнутом радугами зеркале, в которое превратились палубы Лерны Два-Двенадцать. Корабли, конечно, были меньше, однако и их огневой мощи по отдельности хватило бы, чтобы отправить платформу в растущий кислотный океан планеты.
Рядом с ними кружили «Огненные рапторы», готовые наброситься на любого, кто посмеет приблизиться в неугодной им манере.
– Трон, Вермана, обязательно было столько ломать? – возмутился Таматика, пытавшийся вернуть к жизни хотя бы несколько рядов когитаторов. – С таким количеством рабочего оборудования даже делать вид, что Лерна Два-Двенадцать еще функционирует, непросто.
Серворуки Железорожденного торопливо работали за спиной, как лапы паука, плетущего сеть.
– Думаешь, мне надо было только внутрь пробраться, и Альфа-легионеры сразу сдались бы? – поинтересовался Сайбус. – Я был вынужден их убить, а убийство легионеров в закрытом пространстве порождает беспорядок.
– Да, но спидеры? Неужели они были необходимы?
– Работа выполнена, – напомнил Сайбус.
– Только не очень аккуратно, тебе так не кажется? – судя по голосу, Таматика говорил сквозь сжатые зубы.
– Фратер, ты мог бы уже запомнить что в тактическом лексиконе Сайбуса нет слова «аккуратно», – заметил Игнаций Нумен и засмеялся так громко, что едва не заглушил гром.
Тиро, пробиравшийся между тем через развалины командного центра, был вынужден согласиться. Сайбус никогда ничего не делал вполсилы, но даже для него это выглядело чрезмерным.
На противоположной стороне разрушенного центра Медузон остановился над телом Альфа-легионера.
– До этого дойти... – произнес он с искренним сожалением.
– До чего? – спросил Тиро.
Медузон покачал головой.
– До братоубийства.
Тиро не знал, что ответить. Братья уже несколько лет убивали братьев, еще с Исствана. Неужели Медузон только сейчас осознал абсурдность и ужас этого?
Гаскон Малтак тенью следовал за своим военачальником, у Ашур Мезан же нашлось собственное дело. Он опускался на колено рядом с каждым из трупов и быстрыми, кровавыми движениям гибмессера срезал штифты с их лбов. Тиро не имел ничего против боевых трофеев, но зрелище надругательств над мертвыми оставляло во рту мерзкий привкус.
– Неужели в этом есть реальная необходимость? – спросил он.
Медузон оглянулся на сержанта, занятого этой кровавой работой, и пожал плечами.
– Все мы по-разному справляемся с предательством. Мезан по-своему, ты по-твоему, я по-моему. Я не собираюсь мешать кому-либо утолять свою жажду мести так, как он хочет.
Тиро отвернулся, не желая смотреть на то, с каким равнодушием брат-капитан относится к действиям Мезана, и вернулся к Таматике.
Сайбус и фратер до сих пор ругались.
– Аккуратность мешает делать работу быстрее, – заявил Сайбус.
– Но она сильно облегчила бы задачу мне, – проворчал Таматика, не хотевший, чтобы последнее слово осталось за оппонентом.
– Довольно, – вмешался Тиро. – Мы все еще на миссии.
Задача Таматики заключалась в подаче команд сервиторам, управлявшим титанами на платформе и контроле над движением десятков паровых тягачей, которые поднимали к кораблям гигантские топливопроводы. Горящие конденсационные следы, яркие, как плазма, и похожие на взвесь из фосфора, расцвечивали облака над Лерной Два-Двенадцать огненными полосами.
Ударный крейсер принял коды вызова, которые Велунд выгрузил из реестров «Зета Моргельда»; для экипажей обоих кораблей все должно было выглядеть спокойно.
– От Велунда что-нибудь слышно? – спросил Тиро.
– Пока ничего. Криптос все еще анализирует вокс-трафик между кораблями, – ответил Таматика, сосредоточенно хмурясь. – Смею предположить, что после этого мы достаточно легко определим, на котором из них находится примарх.
– Если он вообще здесь, – уточнил Сайбус.
– Содержание вокс-трафика даст ответ и на этот вопрос.
– А когда мы все узнаем?.. – спросил Сайбус.
Таматика показал на пульсировавшие топливопроводы, загибавшиеся наверх, к крейсеру.
– По этим трубам идет чрезвычайно взрывоопасная смесь топлива, воздуха и химического детонатора отложенного времени действия, – ответил он с совсем не скрываемой гордостью. – Когда корабль запустит главный двигатель, в его топливных баках почти одновременно пойдет химическая реакция, которая разорвет его на атомы.