– Как пожелаете, медузиец, – сказал магос. – Теперь всё готово.
Горгонсон коснулся Шэлекты и подтянул его к себе. Механикус, ступавший на шаг впереди космодесантника, тут же напрягся.
– Мы пришли не этой дорогой! – рыкнул Горан.
– Правильно.
– Я сказал тебе отвести меня к железному отцу.
– Это я и делаю.
– По кратчайшему пути!
Они стояли на подвесном мостике, и далеко внизу бурлила и шипела огромная кальдера. В воздухе клубился подсвеченный искрами дым, который валил из разинутых зевов очистительных чанов. Покачивались и лязгали висячие цепи, заводимые на позицию, где команды рабов, трудившихся внизу, могли закрепить на них тяжёлые железные отливки.
Шэлекта повернулся к легионеру, и его линзы размыто засветились в дымном полумраке.
– Вы не уточняли. Кратчайший путь не всегда является самым эффек...
Апотекарий отшвырнул техножреца в сторону, и тот едва не свалился через ближайший к ним поручень. Затем Горгонсон бросился бежать, чувствуя, как мостик раскачивается под его грузными шагами.
– Медузиец! – раздался позади крик Шэлекты. – Не передвигайтесь в одиночку! Впереди опасность!
Не обращая внимания на техножреца, Горан прибавил ходу. Он сразу видел, когда человек тянет время, а провожатый до этого вёл его через бесконечные комнаты, уставленные загадочными чудесами марсианского жречества. Казалось, что обитатели зиккурата решили продемонстрировать воину свою мощь, показав ему эту диковинную вереницу гротескных вещей. И в каждом зале или кузнице Горгонсон видел всё новых рабов с затупленным мозгом, разумы и тела которых сковали механическими кандалами, а волю уничтожили. Это место держалось на них, на тысячах тысяч мясных марионеток, на горах изобильной плоти, принесённой в жертву у алтаря слепой покорности. Вот чем занимались владыки Льякса – подчиняли умы машинной воле, чтобы выстоять перед надвигающейся бурей.
Заглушали чувства, сокрушали души.
И он позволил им забрать Ауга.
Горан на бегу протаранил окованные бронзой двери. За ними обнаружились длинные галереи с высокими сводами, заполненные нескладными автоматонами. Апотекарий вдохнул смрад палёных трансмиссий, услышал ритмичный грохот кузнечных молотов. Впереди зияли входы в туннели, целые десятки извилистых путей, уходивших к центру крепости. На глазах легионера туда входили ковыляющие сервиторы, за которыми надзирали техногвардейцы. Дальше вверх стоял отряд «Таллаксов», и машины уже повернули безликие головы к незваному гостю у входа.
Воин не остановился. Он наконец-то поймал сигнал локационного маяка и увидел, что цель близка.
Пусть Шэлекта и не торопился, но при этом вёл Горана в примерно верном направлении. Легионер Железных Рук запрыгнул на длинный лестничный пролёт, расколов сабатонами мрамор. Пробиваясь через всё новые двери, он в спешке отталкивал ослеплённых трэллов.
Приблизившись к источнику сигнала, Горгонсон на бегу вскинул болтер. Он находился в коридоре, едва освещённом и пахнущем медью. Совсем рядом с целью – железными вратами, украшенными символом Марса – навстречу Горану метнулись стражники, «Сциллаксы» с лицами-черепами, озарёнными жутковатой зеленью. Первого он снял одиночным выстрелом: болт разнес на куски металлический каркас и отбросил визжащего робота в тени. Остальные набросились на легионера, пытаясь схватить его щупальцами и бормоча машинный бред из вокс-динамиков. Апотекарий чувствовал, как когти бороздят его наплечники, а буры пронзают внешний слой нагрудника.
Взревев, Горгонсон разбросал противников и сокрушил их панцири шквалом болт-снарядов. Новые стражи спешили им на смену, по-змеиному скользя в полумраке, но Горан уже добрался до врат.
Ухватившись за стык между дверями, похожими на створки ракушки, легионер потянул изо всех сил и распахнул их. Замки на вратах треснули, осыпав покрытие зиккурата искрами, а Горгонсон пригнулся, собираясь прыгнуть в брешь.
На той стороне он увидел небольшое помещение, нечто среднее между медстанцией и механической лабораторией. Несколько десятков техножрецов стояли перед Гораном, держа что-то вроде разнообразных пыточных орудий. Казалось, что они не удивлены появлению воина.
Апотекарий направил болтер на ближайшего льяксийца, но так и не выстрелил.
Толпа раздвинулась, и Горану открылся продолговатый стол, на котором полулежал Джебез Ауг, без шлема и верхней части доспеха. В длинных трубках, обвивающих его мышцы, булькали какие-то жидкости. Выглядел железный отец заторможенным, как после сильных обезболивающих, а с краев стола ручейками стекали кровь и смазка.