Костёр затухал. Двое часовых клевали носами, но третий был собран, во все глаза следил за долиной. Скоро воина сменят, тогда отоспится.
Сзади послышались шаркающие шаги. Грони обернулся на звук:
— Чего не спишь? — удивился часовой приходу сотника. Старг явно не выспался, глубоко зевал на ходу, кутаясь в серый плащ.
— Да как-то неспокойно мне. Плохое предчувствие, что ли? — пожал плечами Старг, усаживаясь у стены рядом с другом.
— Как по мне, то бояться здесь нечего, — хмыкнул Грони, кивая головой на долину. — Видать, там собрались не воины, а простые возничие. Сколько седмиц мы их здесь караулим, а они на штурм так до сих пор и не сподобились.
Ордынский лагерь казался пустым. Стройные ряды войлочных палаток, будто древние каменные валуны, неподвижно застряли в долине. Мокрый снег припорошил землю, скрывая следы степняков и лишь несколько десятков дымных столбов, тянущихся к серому небу, напоминали о незваных гостях и опасностях для стражей туннеля.
— Вечно они ждать не станут, — тяжело вздохнул Старг. — Однажды им надоест, и обозники двинут на гору.
— Как там со связью? Угрюмая держится?
— Новостей пока нет. Сир Роман ещё не вернулся.
Чтобы связаться с торреком, господам приходилось каждым утром и вечером возвращаться в туннель на пятнадцать тысяч шагов. Ближе волшебные артефакты пришельцев работать отказывались. Выходит, что кроме больших расстояний связной магии мешает ещё толщина горной гряды и плотность скальных пород.
— Паршиво, — нахмурился Грони. — Он ещё ни разу так не задерживался на переговорах. Чую, дела в крепости плохи…
— Да брось ты, — выпалил Старг. — Раз уж переговоры затянулись, значит есть о чём говорить… а главное — есть с кем, смекаешь?
Грони нахмурился пуще прежнего, но спорить не стал:
— Как скажешь, — тяжело протянул он. — Как скажешь…
— Эй, вон сир Дмитрий вышел на козырёк, а за ним… вот сейчас все новости и узнаем, — оживился Старг, глядя на пару пришельцев. Сир Роман выглядел довольно хмуро. Пока воины строились у забора, господа нервно о чём-то шептались. Их глаза то и дело скользили на частокол и связки стрел и дротиков под стеной. Когда последние шевеления стихли, сир Роман вышел к строю на шаг в перёд:
— У меня скверные новости, — начал он, под пристальным взглядом сотни глаз. — Несколько дней назад умер Гарах-сит-Нарвай, халир Великой Степи.
Воины вздрогнули, едва не зашлись радостными воплями, но быстро стушевались под строгими взглядами могучих пришельцев. Сир Роман продолжил говорить в гробовой тишине:
— Но ликовать пока рано. Золотое Седло великого халира занял его старший сын, халар Хагмас — и он, в отличие от отца, по достоинству оценил воинскую сноровку керрийцев. В эти самые мгновения на стенах Угрюмой разгорается самое яростное сражение за всё время осады. А это значит, что и нам скоро выпадет шанс скрестить клинки с дикарями…
Не успел сир Роман договорить, как утробный рог степняков пророкотал из долины.
— Тревога!.. тревога!.. — Закричали взбудораженные часовые. — Кочевники готовятся к штурму.
— Что ж, всё-таки они скоординировались с ордой, — оскалился сир Роман. — Мы готовы их встретить. Торрек не велел нам сражаться, но обстоятельства изменились. Арифметика простая: чем больше дикарей сложат головы, штурмуя гору, тем меньше их воинов вернутся под стены Угрюмой. Старг…
— Я здесь, сир, — подал голос сотник, выступая вперёд.
— Я и Шева спустимся вниз, — говорил сир Роман, готовя к схватке боевой артефакт. Позади суетился сир Дмитрий, заряжая свой жезл бронзовыми сосульками. — Пока не вернёмся, ты командуешь на козырьке. Атаковать по сигналу, ясно?
— Да, сир, — поклонился Старг и убежал к краю стены, раздавать указания воинам. Пришельцы во главе двух десятков стрелков поспешили на тропу, к первому заслону. На козырьке, тем временем, затрещали деревянные балки и доски. Над частоколом установили большие салазки, на которые выехала громадная деревянная платформа, похожая на гигантский ковш гружёный камнями. Конструкцию закрепили лишь на двух брёвнах. Больше всего Старг боялся, что опоры не выдержат и платформа сорвётся с обрыва раньше срока, но, хвала Кериту, всё обошлось — инженеры потрудились на славу.
— Смело идут, — пристроился Грони на стене рядом с сотником.
Из скопища ордынцев рождалась длинная степная змея, медленно заползающая на серпантин. Многоголовая тварь опутывала тропу, часто виляла кривым хвостом, а ядовитая пасть всё ближе подбиралась к заслону. Старг вцепился руками в перила, даже не заметил, как его кулаки сжались до боли в костяшках. Спустя миг внизу грянул гром. Закашлял артефакт сира Романа, останавливая на миг поступь гадюки и выбивая из строя бесчисленные чешуйки. Оружие пришельцев прошивало ордынцев насквозь, золочёные сосульки убивали сразу двоих, а порой и троих наступающих разом.