Воронки всосали достаточно энергии и начали понемногу светлеть. Густая тьма медленно раскрашивалась золотой нитью, закрутившейся в плетениях по спирали.
— Ещё немного и они тебя не отпустят, — взмолилась женщина. — Дитя, я молю тебя, не делай этого. Эти люди недостойны такой жертвы. Ты ничего им не должен…
— Должен, — прошептал я, чувствуя, как воронки уже пытаются дотянуться до моей собственной энергии. Точка невозврата вот-вот будет пройдена…
«Мы спрятались за частоколом. Праздник в честь прихода торрека был в самом разгаре, но лишь одна компания была мне приятна в тот вечер. Лёгкий ночной ветерок разметал листья на густых кронах деревьев, луны получили простор, отправляя на землю немного света и обрисовывая в темноте самую прекрасную улыбку в мире. Выразительные глаза лучились нежностью и теплом, мерное дыхание окатило жаром мою шею, а чувственные уста с каждым вздохом были всё ближе.
Я уже гадал, какие на вкус её губы, но Тири вдруг отстранилась, оставляя меня ни с чем.
— Тебя там, наверное, все уже обыскались, — весело прощебетала красотка, косясь на ворота в посёлок.
— Что?..
— Хочу танцевать, вот что, — захихикала Тири и вскочила на ноги.
Затем прелестница схватила меня за руки и заставила подняться следом. Задорную музыку флейты подхватили сладкоголосые парни и девушки, слов песни отсюда было не разобрать, певцов перекрикивали весёлые женские вопли и мужской бас от больших столов.
— Но я по-вашему танцевать не умею? — попытался я увильнуть.
— А ты тогда танцуй, как умеешь, — прощебетала Тири, держа меня за руки и начиная кружиться. — Ну давай, чего ты такой серьёзный, праздник ведь, — весело кричала красавица, пытаясь меня расшевелить.
— Ну хорошо, ты сама напросилась, — весело вскрикнул я и подхватил Тири на руки.
— Ой, ты что делаешь? Хи-хи! Стой, я же упаду, хи-хи! Стой, стой. Хи-хи-хи!
— Не бойся, я тебя не отпущу, — проговорил я, переставая кружиться. — Никогда.
— Обещаешь?
— Обещаю!».
В глазах потемнело. Руки опускались под весом плетений. Кожу будто заживо пытались содрать. Кровавый пот проступил на лбу и висках, но я отрешённо копил энергию для воронок. Терпеть осталось немного.
— Нет-нет, только не это, — кричала женщина в рубиновом платье. — Твоя аура снова темнеет. Вот-вот грянет новый всплеск. Освободи разум. Отбрось все печали. Не думай о прошлом…
Она выставила руки перед собой. Её ладони горели. Белое пламя плавно перетекало в мою ауру, разгоняя сгустки тёмной энергии, но этого было мало. Новый всплеск вышел слишком мощным. Воронки на моих ладонях успели поглотить часть энергии, но вот остальная вырвалась на волю. По стене прокатилась волна серого ветра, сотканного из крупиц тёмной материи.
— Вот так, — победно вскрикнула женщина, даже не подозревая, что это просто случайность. — Сбрось ещё, скорее… скорее…
«— Тири, милая, что стряслось? — прошептал я ей на ухо. Стояла глубокая сырая ночь. Утром я должен был уходить на битву с ордой Мурахи Свирепого и тревожные мысли рвали сердце на части. Чтобы немного успокоиться я вышел на крыльцо, где и застал красавицу всю в слезах.
— Почему ты не спишь?
— Ничего… ничего… всё… всё в порядке, — встрепенулась она и, захлёбываясь, вытерла слёзы.
— Почему ты здесь?
— Да… просто ночь сегодня красивая, вот… вот я и вышла подышать, — успокаивая дыхание, продолжала оправдываться Тири.
— Красивая ночь? — хмыкнул я. — Эта, что ли? — указал я рукой на залитый лужами внутренний двор.
— Да, эта ночь очень красивая… ведь… ведь… — Снова потяжелели её глаза, а щёки и губы задрожали. — Ведь ты ещё здесь, — сорвалась Тири и уткнулась щекой мне в плечо.
— Андрей… пожалуйста… я тебя умоляю… заклинаю тебя всеми Богами… не делай этого. Не ходи. Давай сбежим. Куда угодно, лишь бы подальше от этой Бостовой крепости, всех монстров и варваров, что без конца на неё нападают.
В глазах Тири было столько надежды, столько мольбы, что я чуть не сдался… но, немного поразмыслив, мне пришлось взять себя в руки:
— Мы не можем, — виновато ответил я. — …Поверь, я знаю, о чём говорю. И мне есть что терять. Я никогда не стану без нужды рисковать головой лишь для того, чтобы снова вернуться к тебе.