Мысленно жалуясь на судьбу, я не сразу заметил, что стена леса становилась реже, а впереди уже виднелся просвет. Где-то через километр лес внезапно закончился, переходя в бескрайнюю степь. Сказать по правде, я ожидал увидеть хмурую, унылую землю, покрытую пересохшей травой, без единого бугорка. Реальность порадовала глаза яркими красками.
Трава в степи была совсем не жёлтой. Её весенние краски радовали взор, одним только видом бескрайних ковров поднимая настроение до небес. Чудная зелень степи вся пестрила разноцветными цветочными крапинками. Тысячи ароматов тут же иссекли нос до чихов, сводили с ума, ворвались в сознание сонмом букетов и цветочных оттенков. Довершала картину многоголосая партия степных пичуг, жужжание диких пчёл, стрекот кузнечиков. Выйти на такой простор из дремучего, жутковатого леса оказалось настоящим подарком. Хотелось бегать и кружиться, как в детстве, невинно радуясь жизни.
— Здорово, — выдохнул Шева.
— Как тут просторно, — поддержал его Старый.
Я слез с лошади, снял сапоги и прошёлся босыми ногами по зелёной траве. Затем сорвал колосок приметной травинки, на руки мне брызнул сок, оставляя на пальцах зелёный след.
— Ребята, взгляните на это, — повернулся я к остальным. — Такой сочной травы я не видел давно.
— Трава как трава, чего её рассматривать-то? — не понял меня Кос.
— Эй, Старг, ну-ка подойдите, — Старг и Грони тут же спрыгнули с лошадей и поспешили ко мне.
— Возьми пару ребят, — сказал я юному сотнику. — Пусть выкопают яму шириной где-то с ломоть, а глубиной ломтя на полтора.
—Да, сир, — не задавая лишних вопросов, бросился он выполнять поручение.
— И зачем это нужно? — за всех говорил Циркуль.
— Сначала посмотрим, что выйдет, там и поговорим.
Когда яма была готова, я приказал копать дальше. Остановил воинов я лишь после того, как они добрались до глины:
— Вы это видели? — удивился я. — Да это же чудо, а не земля.
— И что в ней чудесного? — не понимал меня Дед.
— Вы что, слепые? — уже начал я сердиться. — Внимательно смотрите, что вы видите?
— Яму, глубокую… — Недоумённо отвечал Емеля.
— А внизу что?
— Глина, кажется.
— А до глины?
— Земля.
— Не просто земля, а почти два метра чернозёма, — вспылил я. — Он-то и питает всю эту прелесть. Вы представляете, какие урожаи можно собирать на такой земле?
Ребята не представляли, покойный староста Жорес, земля ему пухом, говорил о проблемах хлеборобов только со мной. Словом, по лицам остальных я понял, что говорю не с теми людьми. Нужно было найти других собеседников, способных по достоинству оценить почву Великой Степи.
— Да идите вы, — махнул я рукой. — Нужно было Нуура с собой взять, он бы меня точно понял. Хотя… Грони…
— Да, сир, — снова подбежал паренёк. — Когда воины освободят телеги с провизией, возьми пару больших ящиков и нагрузи их чёрной землёй, посмотрим, что из этого выйдет.
— Слушаюсь, сир.
— Бернис, это то место? — спросил Борис, его тоже не интересовали дела землепашцев.
— Да сир, — подъехал к нам граф. — Заходить в Крильис орда будет здесь.
— А если нет, то где тогда?
— В двух днях пути на восток есть тропа. Она очень узкая, по ней может пройти только небольшая ватага. Потому в лес орда войдёт по Старому Тракту.
Сомневаться в словах Берниса не приходилось. По дремучему Крильису особенно не разгонишься, тем более многоголовой орде. Деревья стоят слишком кучно, земля усеяна многолетним покрывалом листвы, мелким кустарником и плющом. Легко заплутать, легко потеряться и отбиться от армии. Ноги без конца проваливаются в норки грызунов, перемещаться приходится только звериными тропами. Вот потому-то Старый Тракт орда не пропустит и искать других мест для прохода не станет. Мелкие отряды, быть может — только не войско.
— Отлично, — подхватил я. — Значит, здесь мы их и встретим.
— Сир, вы хотите дать орде открытый бой? — чуть прищурился Бернис в улыбке.
— Ну, не совсем открытый, не совсем бой, но в остальном ты прав, — вернул я графу улыбку. — Мы схлестнёмся с дикарями на этом самом месте.
— Бернис, дружище, ты что испугался? — хмыкнул Емеля.
— Нет, сир, я не боюсь смерти. Наоборот, я собираюсь продать свою жизнь как можно дороже.
— Думаю, до этого не дойдёт, — сказал я.