— Хорошо, — согласился Тагас. — Справишься без меня?
— Да, мой халар, — ещё пуще растянул губы дасул, кланяясь повелителю почти до земли.
Тагас не стал дожидаться развязки. Халар ушёл в темноту и пристроился у корней гигантского дерева. Отвернулся от разбитого лагеря. Даже глаза на мгновенье закрыл. Таких зрелищ он не любил никогда.
Отряд Старга только начал патрулировать свой кусок леса. Юный сотник решился немного отойти от тракта и указанных графом Моуртом троп, чтобы заехать в лагерь смотрителей и узнать у них последние новости. Но вместо встречи с друзьями его воины наткнулись на страшное побоище.
Вокруг лагеря торчали заострённые колышки, на которых были наколоты головы всех наблюдателей. Лица несчастных застыли в масках страха, уставившись в пустоту стеклянными глазами, навеки оставаясь в посмертных гримасах. Кровь перестала сочиться, измазала колья и взялась густой чёрной коркой до самой земли. В воздухе мерзко жужжали мухи, облюбовавшие место трагедии.
У частокола враги разбросали ошмётки стражников: руки, ноги, потроха, кости… Старг не сдержался. Сотника вырвало на траву. Долго, основательно. Привыкнуть к красотам войны, к полям минувших сражений и трупным свалкам он не успел. Да и сможет ли? Раньше Старгу казалось, что ужаснее тварей Крильиса в мире нет ничего. Теперь он знал точно — люди страшнее.
— Ст…рг, пр…м, — прошипел пристёгнутый на плаще волшебный связной амулет голосом Берниса Моурта. Старг заметил, что если отъехать подальше, артефакт начинает сбоить, шипеть, слова из него тогда разобрать почти невозможно.
— Я здесь, сир, — тут же подхватил Старг амулет и поднёс его к губам, как учил сир Борис.
— …то там… у… бя…
— Сир, — смущённо заговорил Старг. — Я не понял ни единого вашего слова. Если вы меня слышите, знайте: третьего лагеря наблюдателей больше нет. Здесь все мертвы.
— Бу… те… я… к… бе.
Ответить Старг не смог. Он так и застыл с открытым ртом, не успев отодвинуть от губ артефакт. Перед ним, на тропе у самого тракта, показались несколько десятков кочевников. Дикари беззаботно шли навстречу врагам, будто не видели северян. Они смеялись, о чём-то переговаривались, задорно жестикулировали.
У одного из кочевников в руках была грубо сплетённая корзина из веток, а в ней…
Старг взбесился. Ошибки быть не могло. В корзине лежали ещё головы. Ордынцы заметили конников слишком поздно. Почти вся ватага разведчиков успела впрыгнуть в сёдла, оставалось только пришпорить коней, только нагнать мерзких степняков, да расплатиться с ними за все их дела. Шесть десятков тяжёлых всадников — страшная сила.
Кочевники переглянулись, побросали вещи и, что было духу, бросились убегать по тропе.
— Сир, — кричал сотник Бернису Моурту в амулет. — Дикари, что убили наших друзей, бегут к лесу. Отмщение их скоро настигнет.
Старг отбросил амулет, пришпорил коня и поскакал по тропе, выкрикивая приказы для воинов:
— Все за мной!.. Отомстим дикарям!..
— Бей изо всех сил! — ревели стражники позади командира.
— Нет… ой…… — Шипел амулет, но Старг его больше не слышал. Его ждали враги, он жаждал их крови, требовал отмщения.
Дикари свернули в просеку и побежали по лесу. Старг спешил следом, одним из первых ворвался в кусты, проломив грудью своего скакуна заросли кохи. Боевой азарт захватил его мысли, отодвинул назад все тревоги. Кочевники скрыться не успевали, бежали между деревьев, не петляли, не пытались укрыться. Глупцы. Ещё несколько мгновений, ещё пара ломтей и верный клинок запоёт в память о братьях.
Сбоку что-то блеснуло. Вбитые на тренировках рефлексы заставили Старга пригнуться, и воин припал кобыле на гриву. То спасло его жизнь. Над головой прошуршал топор. Рядом скакал Грили, бородатое лезвие ударило ему в шлем. Грили припал кобыле на шею, тут же обмяк, свесился и рухнул на землю. Нога его застряла в стременах, латы громко звенели, а испуганная кобыла продолжала скакать, утаскивая сбитого наездника в гущу леса.
С другой стороны прилетело копьё, насквозь проткнуло скакуна под Мерти. Животина взревела, встала на дыбы и рухнула на бок, придавливая окровавленной тушей ногу вербовщика. Мерти вскрикнул, застонал, затрепыхался, но его тут же добили кинжалом, что воткнулся под шлем.
Лошадь Старга споткнулась, получив по ногам чем-то тяжёлым, жалобно взвыла и завалилась мордой вперёд. Старг вылетел из седла и долго сунулся по траве. Кираса заскрежетала, измялась, болезным звоном ранила уши. Сотник приземлился в зарослях лемеса, что окутали корни большого млиса. Нависающие над головой великаны пошли хороводом, тошнота придавила на грудь, всё тело онемело, саднило и подрагивало. Подняться на ноги сразу не вышло. Старг едва отдышался, приподнялся на четвереньки и, опираясь о ствол дерева, встал в полный рост.