Седой повёл его вниз по правой лестнице, дальней от входа, из которого они вышли. Спустившись, они попали в ещё один богато украшенный длинный коридор, только на этот раз без окон и со множеством дверей. Свет давали светильники, равномерно развешанные по одной из стен. Сами светильники были металлическими, самыми обыкновенными, а вот огонь в них был синий. «Магические, видимо. Недешёвая вещь, маги сейчас совсем цены задрали» - подумал Лис.
Наконец они достигли двери в конце коридора. Дверь была покрыта панелями, идеально подогнанными друг к другу, украшена резьбой и казалась частью стены. Седой «казначей» выжидающе встал возле неё, и Лисандра сразу обогнал «бруно» Ингар, немного толкнув плечом. Он ухватил дверь за ручку, и потянул на себя. Лицо Ингара покраснело, и Лис заподозрил, что в этой двери немало металла... Если она вся из него не состоит: дюжий «бруно» ворочал этой дверью с видимыми усилиями.
На миг в душу Лиса закралось желание броситься бежать. Старик точно не смог бы его догнать, а Ингар явно слишком медленно соображает. Пока они разобрались бы с ситуацией, он уже смог бы...
Но решить, как поступить, он не успел. Ингар справился со своей задачей, «управитель» вошёл внутрь, а сам «бруно» встал у двери и неодобрительно посмотрел на парня.
Лис шагнул в гостеприимно открытую дверь.
Он попал в большой кабинет. Большую часть немалых размеров комнаты занимал камин и множество шкафов, уставленных как книгами, так и различными вещами. Стены были покрытые панелями из тёмного, явно дорогого дерева. На полу вместо ковра лежало несколько выделанных шкур медведей и диких кошек, с потолка свисала огромная люстра, на которой, правда, не было ни одной свечи. Пламя, полыхающее в камине, освещало большой дубовы стол, стоящий в центре комнаты. На столе царила пустота — на всём его огромном пространстве не было почти ничего, кроме нескольких бумаг и писчих принадлежностей, выполненных из золота и серебра. Перед столом стояла пара стульев с мягкими сиденьями и спинками, обитых чем-то, подозрительно похожим на бархат, а за столом стояло большое, мягкое кресло, и в нём сидел, скрытый тенью, человек, который мог быть только хозяином дома.
- Здравствуйте. Я надеюсь, вы в порядке? - Голос его был мягок и скользок, как змея он заползал в ухо собеседнику. Человек подался вперёд, и Лис смог его рассмотреть.
Хозяин кабинета полностью соответствовал всем возможным стереотипам, которые приписывает простой люд богатым промышленникам, торговцам и нуворишам. Он был невысок, толст до безобразия, практически кругл, лицо его, одутловатое, округлое, немного рябое, несло на себе следы множества пороков и слабостей. Ко всем прочему, он явно чем-то болел — кожа его была бледна, а вокруг глаз залегли глубокие лиловые синяки.
Толстяк выжидающе смотрел на Лиса, явно желая услышать ответ. Не зная, как вести себя в данной ситуации, молодой наёмник просто кивнул.
- Отлично! - Толстяк радостно всплеснул руками. Он пригласительно указал на кресло — прошу вас, присаживайтесь. Нам нужно невероятно много всего обсудить.
Лис подошёл к столу и уселся в одно из кресел. В этот же миг неподвижно стоящий до того старик-«управитель» пошевелился и спросил:
- Господин, я вам ещё нужен?
- Нет, Румель, можешь идти, - энергично кивнул толстяк. - Будешь нужен — сообщу.
- Может, вызвать Ингара? Или кого-то из охраны? - Спросил Румель, подозрительно глянув на Лиса.
- Нет, нет, всё под контролем. Иди. - Теперь в жесте, которым толстяк выпроваживал слугу, засквозило раздражение.
Румель молча кивнул и поспешно вышел из кабинета спиной вперёд. Из коридора послышался его скрипучий недовольный голос, которым он отдавал команды Ингару.
На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Хозяин кабинета глядел на Лиса, а тот в ответ рассматривал его. Казалось, что каждый оценивает другого и решает, с какой стороны к нему подступиться.
- Я думаю, вы знаете, кто я. - Нарушил первым молчание толстяк.
- Нет, - отрицательно покачал головой Лис. Он и вправду совершенно не представлял, кто перед ним.
Кажется, толстяк был немного раздосадован. Он поджал губы и откинулся на спинку своего кресла:
- Ну что ж, очень жаль, что я так слабо известен, в отличии от своих глубокоуважаемых родственничков. - При последних словах он как будто посерел.
Но спустя миг он уже вернул себе свой нездоровый цвет лица и сказал: