Ее бывший капитан просто кивает, и мы оба следуем за ней за дверь, и я следую за ними двумя. Когда мы идем я слышу эхо далекой стрельбы — звук как мой народ борется за свою жизнь без меня.
Девочка и зеленоглазый мальчик гоняются друг за другом, бегая по переулкам и проходам Новэмбэ. Девочка достаточно замедляется, чтобы зеленоглазый мальчик решил, что он догоняет, а затем она ныряет в переулок. Он поскальзывается, пытаясь следовать за ней, и падает на землю.
Девочка слышит его крик и обратно бежит к нему так быстро, как может. Он содрал кожу на коленках, и кровь капает на треснувший тротуар. Она пытается перевязать царапины, но кровотечение не останавливается, независимо от того, что она делает, и когда она смотрит вверх, лицо мальчика теряет цвета.
— Ты сделала это со мной, — шепчет он, потянувшись к ее лицу. Но, прежде чем он успевает прикоснуться к ней, кончики его пальцев рассыпаются в прах.
— Нет, — кричит девочка. — Прости. Пожалуйста, не уходи.
Но зеленоглазый мальчик уже превратился в пепел, и она не может прикоснуться к нему из-за страха, что он разрушится, что даже форма того, кем он был, будет потеряна.
— Флинн… вернись ко мне.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ДЖУБИЛИ
МЕРЕНДСЕН ДОСТАЕТ НЕБОЛЬШОЕ УСТРОЙСТВО из кармана и нажимает на пару кнопок, медленно перемещаясь по периметру моей комнаты, проверяя ее на наличие жучков. У него никогда не было таких устройств, когда я знала его. Только когда мы стали уверены, что нас не прослушивают, он жестами показывает мне, чтобы я включила компьютер. Я остро осознаю, что оба парня наблюдают за мной, когда я печатаю на консоли, погруженной в стол.
Я знаю, что Мерендсен контролирует мои действия, чтобы защитить этот конец канала — убедившись, что нет никакого радиоперехвата или регистрирующих устройств, работающих на запись, что программное обеспечение протоколов военных вызовов обеспечено должным образом, но я не могу понять, почему Флинн так пристален. Хоть я не могу видеть его из-за того, что он стоит позади меня, я чувствую его взгляд, словно раскаленный лазер, направленный мне в затылок. Флинн ничего не понимает в компьютерах. Он, вероятно, никогда не пользовался ими. Еще бы, нет никаких планшетов с пространственными соединениями, раздаваемых мятежникам на болотах. Но его глаза все равно остаются на мне.
Я неловко переключаюсь, пальцы не гнуться и заставляют меня нажать клавишу «бэкспейс», прежде чем я дергаю подбородком, подзывая Мерендсена. Он осматривает экран, затем наклоняется через мое лечо, чтобы установить соединение с абонентом Лили Лару. У нас включен слабый свет в надежде, что кто-нибудь, проходящий мимо, подумает, что я ухватила какой-то столь необходимый мне отдых. Мерендсен выпрямляется, и я встаю на ноги, когда начинает устанавливаться соединение, позволяя ему сесть на стул вместо меня. У Лили Лару нет причин говорить со мной — лучше пусть ее жених разбирается с этим. Я отхожу назад, сложив руки за спиной.
— Будем надеяться, что она проснулась, — оживленно бормочет Мерендсен. Думаю, от предвкушения. Ему не терпится увидеть ее, все его тело устремляется к экрану. Я смотрю на Флинна, но его глаза неотрывно смотрят на монитор, его челюсти сжаты, а плечи напряжены.
Я вздыхаю.
— Я просто надеюсь, что она не на одной из своих знаменитых вечеринок с дюжиной ее самых болтливых друзей.
Мерендсен издает смех, говоря с улыбкой в голосе.
— Не думаю, что это будет проблемой.
Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, звонок соединяется и появляется рамка. В ней девушка моего возраста, может моложе. На мгновение я не узнаю ее без уложенных волос, макияжа, блестящих платьев и украшений. Я понимаю, что пытаюсь связать эту сонную, растрепанную девушку с наследницей состояния Лару. Она довольно… даже красивая… но ничем не похожа на существо, которым я считаю Лили Лару.
— Тарвер, — бормочет она, сильно зевая, потирая ото сна уголки глаз. Она явно только проснулась, надев шелковый халат на то, в чем спала.
— Привет, красавица. — Его голос настолько мягок, какого я никогда не слышала от него раньше. — Я что, сорвался с крючка за то, поступил так?
Она постепенно просыпается, улыбка освещает ее лицо, когда она наклоняется ближе к камере экрана.
— Тарвер! — повторяет она, более настороженно. Ее улыбка становится кривой, веселье окрашивает ее лицо. — Кто-нибудь из мерзких болотных людей уже стрелял в тебя?