При этой мысли моя кожа слегка засветилась под прикосновением Нока. Ровно настолько, чтобы ненадолго осветить его пальцы, а затем свечение исчезло. Нок уставился на то место, где покоилась его рука, а затем встретил мой взгляд с чистой, необузданной радостью в глазах.
— Навсегда?
Я ухмыльнулась.
— Навечно.
Он сжал меня в объятиях и покрыл поцелуями мои щеки.
— Хорошо. Потому что я всё равно не смог бы поднять тебя.
— Я знаю, я заставила тебя пообещать.
— Дело не только в этом.
Немного отодвинувшись, он достал лезвие из внутреннего кармана пальто, — что было странно, учитывая, что он всегда пользовался ногтями, — и разрезал ладонь. Кровь скопилась вдоль линии разреза и ждала там, не двигаясь. Через мгновение он обхватил меня свободной рукой и взял запасную салфетку рядом со стопкой бинтов на тумбочке. Вероятно, то, что было использовано, чтобы подлатать меня. Он вытер кровь, обнажив зажившую кожу, и я нахмурилась.
— Что ты мне показываешь?
Я взяла его за руку и стала изучать красноватое пятно, оставшееся там.
— Я больше не могу это контролировать. Что также означает, что я не могу воскрешать мёртвых.
Я моргнула.
— Что?
Он ещё немного потёр ладонь, пока пятно не исчезло, затем положил салфетку на тумбочку.
— Думаю, когда я объявил тебя королевой, и мы вместе вошли в Вильгейм, мы обратили вспять проклятие, которое началось с Зейна и Мэвис много лет назад. Вот.
Он встал и протянул руку. Подняв меня с кровати, он обнял меня за талию, чтобы я могла прислониться к нему. Вместе мы прошаркали к окнам. Он отодвинул одну из штор, открыв вид на внутренний двор за пределами замка Вильгейма.
Гигантская пропасть расколола статую Первого Короля пополам. И из его центра выросло красивое дерево, высокое на фоне неба. Сердце королевы. Я узнала гладкую белую кору и пышные розовые листья. Его корни ползли по разбитому камню, чтобы напиться воды из фонтана. Нок распахнул окно, и теплый весенний ветерок пощекотал мне лицо.
Он глубоко вздохнул, наслаждаясь сладким воздухом, который струился вокруг нас.
— Всё здесь кажется легче, чем я помню. Более непринуждённо.
— А твои тени? — спросила я.
Он ухмыльнулся и призвал единственное щупальце, которое метнулось вокруг меня, а затем исчезло.
— Они у меня всё ещё есть. Я просто не могу больше создавать новых убийц. Я даже сомневаюсь, что в будущем Вильгейма появятся новые Стражи.
Я уставилась на тихий город. К счастью, огонь Окнолога не добрался до чудесных зданий, окрашенных в цвета лосося, нарцисса и мандарина. Или садов на крыше, усеянных цветущими кустами белых роз. Хрустальные водные пути по-прежнему текли свободно, прорезая столицу и проходя вдоль мраморных дорожек. Тут было совершенно спокойно.
Нок наклонился вперёд и уперся предплечьями в подоконник.
— Осло сказал, что мы можем переписать историю. Когда потомок Первого Короля и Заклинатель примирили несправедливости Первой войны.
Примирили несправедливости. Удар молнии пронёсся по моему позвоночнику. Я повернулась на месте и схватила Нока обеими руками.
— Что случилось с усыпленными Заклинателями? Моими родителями?
Он улыбнулся.
— Они в порядке. Хотела бы ты их увидеть?
— Пожалуйста, — сказала я, мой ответ был едва уловимым шепотом.
— Ты можешь идти? Или ты хочешь, чтобы я отправил их наверх?
— Нет. Я… я хочу пойти к ним.
Вот уже много лет у меня не было ничего, кроме воспоминаний о том, кем они были. Историй, которыми поделилась моя тётя, и то одинокое кольцо из розового золота, которое я подарила Ониксу, когда приручила его. Увидев их обоих спящими в недрах Вильгейма, я поняла, как мало я на самом деле помнила. Сколько иже воспоминаний я подавила, чтобы спрятаться от боли. Я только надеялась, что родители простят меня за то, что я не разыскала их раньше.
С помощью Нока я надела простое свободное платье и провела расческой по волосам. Я постояла несколько минут перед зеркалом, суетясь из-за секущихся и истрёпанных концов, оставив Нока закатывать глаза.
— Они твои родители, — сказал он. — Они поймут.