мешало.
Как только мама и я вернулись из полицейского участка в Коуленфелде и вышли из
машины, я сняла и бросила свое пальто и, тяжело шагая, поднялась наверх, в свою мансарду,
чтобы накормить своих животных. На самом деле слово «животные» было милым описанием
для этих нелепостей природы. После того, как Тильман оставил паука, который сопровождал
его и меня в сражении, просто перед нашей входной дверью – еще одна причина, почему я на
него обиделась, я неохотно предоставила ему убежище. В конце концов, он мог, возможно,
дать мне информацию о местонахождении Тессы, так как делал это летом. Но он вел себя так
обычно и непримечательно, что я перестала его бояться. Я назвала его Бертой и была
благодарна, что мне приходилось давать ему сверчка для потребления всего один раз в
неделю, потому что не хотела, чтобы моя ванная стала логовом убийцы. Я закончила свой
реферат, получила за него единицу и поощрила этим господина Шюту, к моему несчастью,
давать мне регулярно другие уродливые задания.
Так что уже как несколько недель я была счастливым обладателем не только паука Берты,
но также радовалась компании альбиноса-саламандры, которая днем и ночью прозябала в
темноте под грязным камнем (я назвала ее просто Хаинц), серо-зеленой лестовидки
(Генриетты) и двух бычков Ханни и Нанни. Креативность никогда не была моей сильной
стороной, даже при выборе имен.
- Эли, я не знаю, как ты можешь жить и спать рядом с этими монстрами, - сказала мама,
которая последовала за мной и с отвращением наблюдала, как я открываю витрину Генриетты
и падаю ей барахтающегося сверчка. Так что моя ванная все-таки превратилась в логово
убийцы. Подоконник предназначался исключительно для хранения подходящего живого
корма, и когда я принимала душ, сверчки начинали стрекотать, не подозревая, что ожидает их
в ближайшие дни. А именно: быстрая, сосредоточенная, безупречная смерть. Генриетта и Берта
работали удивительно эффективно.
Я насыпала немного еды в аквариум Ханица, Ханни и Нанни и повернулась к маме. Она
все еще злилась из-за толстяка и из-за этого выглядела еще более решительно.
- Я думаю, время настало.
- Какое время? - спросила я, ничего не понимая.
Беззвучно схватив свою вкуснятину, Хаинц проглотил ее. Боже, каким же он был
уродливым.
- Пойдем со мной. Я покажу тебе.
Мама прошла вперед и провела меня в папин кабинет. Мне пришлось сглотнуть, когда я
переступила порог. Мое горло сжалось. Черт, папа, почему тебя здесь нет, подумала я в
отчаянии и крепко схватилась за книжную полку. В его рабочий кабинет я больше не заходила с
того времени, как он пропал.
Его письменный стол был совершенно пуст - не считая конверта, который лежал точно в
центре рабочего стола.
- Он всегда оставлял его там лежать, когда отправлялся на одну из своих конференций, -
прошептала мама. - И я уверена в том, что он предназначен для нас. Что мы должны открыть
его.
- Он определено для тебя, - сказала я быстро и хотела сбежать, но мама удержала меня за
запястье.
- Нет, Эли, останься здесь. Оно для нас обеих, - я вырвала свою руку из ее, но не убежала.
Какое-то время мы просто стояли молча и разглядывали конверт.
12
Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)
- Кто его откроет? - спросила, наконец, мама испуганно. Вздохнув, я подошла к столу,
взяла его в руки и хотела просунуть папин серебряный нож для бумаги в щель конверта. Но
этого не понадобилось, потому что конверт был не запечатан. Письмо немного выскользнуло,
когда я переворачивала его, и коснулось, щекоча, кончиков моих пальцев. Я уронила конверт
на стол, как будто он порезал мою кожу. Мама застонала.
- Это сделать мне?
- Нет! - выкрикнула я быстро и снова взяла его в руки, чтобы высвободить лист письма из
его убежища и развернуть его. Тихое тиканье старомодных часов отозвалось у меня в ушах,
пока я, наконец, не смогла заставить себя посмотреть вниз. Да, это был почерк папы.
- Читай, - попросила меня мама и сделала шаг в мою сторону.
Оборонительно я отступила к окну. Я не хотела отдавать это письмо, пока не прочитаю его
и, тем не менее, я боялась того, о чем оно расскажет. Я несколько раз зажмурилась, пока буквы
не стали выглядеть более четко.
- Теперь это случилось, - начала я читать дрожащим голосом. - Я не вернулся, и вы
открыли конверт. Это хорошо. У меня есть два поручения – по одному для каждой из вас, -
мама тихо фыркнула. Я не знала, из-за протеста или скорби. Я заморгала, смахивая слезы с
ресниц, чтобы можно было читать дальше.
- Так как я точно знаю, что вы не потерпите какие-либо приказы, потому что одна упрямее
другой, то я назвал мои приказы поручениями. И я был бы очень рад, если вы последуете им.
Эли: верни Пауля назад. В его стенах ты найдешь ключ от сейфа. Мия: держи позицию. Не
продавай дом. Не переезжай.
Я люблю вас. И я с вами. Никогда не забывайте об этом, - мама опустилась на зеленый
кожаный диван, в то время как я читала папины строчки, и я тоже почти больше не могла
стоять.
- Что этот сумасшедший собственно себе вообразил? - прорычала мама после короткого
молчания, во время которого она несколько раз напряженно сглотнула и высморкалась, -
Останься здесь. Держи позицию. Мы что, на войне, или как это понимать?
- Я не могу этого сделать, - ответила я беззвучно и как бы самой себе. - Я не могу сейчас
уехать, - в то же время, глубоко внутри себя я знала, что ничего не желала больше, чем какое-то
задание, даже если оно казалось таким невозможным и недостижимым как это.
Мы снова замолчали. Потом мама набрала побольше воздуха в легкие, выпрямилась и
повернулась ко мне.
- Нет. Мы должны поехать. Если мой муж предпочитает исчезнуть в мире Демонов Мара,
я хочу, по крайней мере, чтобы мой сын был со мной рядом. Лео прав. Нам нужно вернуть
Пауля. Кроме того, у него мы найдем ключ к сейфу. А я чертовски хочу знать, что находится в
этом сейфе.
- Мама. Он имеет в виду не нас. Он имеет в виду меня. Ты должна остаться здесь, пишет
он, - запротестовала я слабо. Вдруг мне стало ясно, что мама вообще только что сказала. Мир
Демонов Мара. Теперь она это произнесла. Демоны Мара. Они существовали. А если
существовали они, то, возможно, также существовал и Колин.
- Так, значит, он пишет, да? - мама сердито уперлась руками в бока, - Мне наплевать, что
господин пишет и приказывает. Я не позволю тебе поехать одной в Гамбург, никогда! Это
исключено!
- Но папа не просто так написал об этом, и я думаю, что Пауль едва ли посчитает
классным, если мы появимся там у него вдвоем и начнем его убеждать. - Я почувствовала, как
мой нерешительный протест умножился, стал прочным - несгибаемым. Идея отца не была
такой уж плохой. Да, мне нужно было задание, чтобы не сойти с ума, чтобы, наконец, быть чем-
то занятой. И, в конце концов, я использовала эту страшную зиму, чтобы получить права. Но
13
Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)
сначала я должна выяснить: действительно ли папа пропал без вести, а не лежал где-то в
больнице, надеясь получить от нас какие-то известия.
- Мы подождем, пока не получим известия от полиции, - предложила я маме, которая все
еще выглядела так, как будто в следующий момент разломает в кабинете все на куски, а потом
подожжет. - Хорошо? Если они ничего не выяснят, то я поеду.
- Эли, я потеряла своего сына, и я не хочу еще потерять и свою дочь.
- Ты не потеряешь меня. И я верну Пауля. Если поеду. Обещаю тебе. Он больше послушает