Виталя и Артём пошли по тропе до сельпо.
Яркие лучи пробивались сквозь сосновые ветви и солнечными зайчиками прыгали по траве. В лесной чаще жизнерадостно щебетали птицы, пахло хвоей. Тучи совсем разошлись, и, казалось, природа радуется солнечному дню. Вере было странно наблюдать этот пейзаж, когда на душе так тяжело. Саша беззаботно держал её за руку и вёл за собой. Они наперебой орали во весь голос:
– Коля! Коля! Зубр! Отзовись!
Голоса гулко разносились по лесу. В стороне слышались крики Аллы и Лёвы. В основном голосил Лёва, не стесняясь в выражениях.
Через какое-то время Вера даже охрипла. Они прочёсывали доступные участки леса один за другим. Незаметно солнце спустилось по небосклону. Сосновые стволы стали отбрасывать длинные тени.
– Как бы нам самим не заблудиться, – сказала Вера.
– Со мной не заблудишься, – с улыбкой ответил Саша.
Вере казалось, что он не воспринимает всерьёз пропажу Коли. Будто это очередная проделка Зубра.
Вера начала издалека:
– Саш, тебе не кажется, что Алла странно себя ведёт?
– Нет. Вер, у нас тут Зубр отчебучил, а ты про своё. Ну мало ли, обиделась, может.
– На что обиделась?
– Не знаю.
Вера задумалась.
– Мы смеялись над Алкой из-за её одержимости Пугачёвой, вот она и вырядилась как на смотр комсомола, – добавил Саша. – Давай ещё покричим и обратно. Может, этого дурака уже в деревне нашли.
Вера подумала, что, если бы нашли, кто-нибудь обязательно сообщил бы.
– Давай, – согласилась она, несмотря на сомнения, и принялась охрипшим голосом звать Зубра.
Вера натёрла ногу и очень устала.
На поляне собрались все, кроме Витали и Артёма. Но вскоре вернулись и они. Ещё издалека Виталя помотал головой, как бы говоря, что не нашли. Красное солнце висело низко, спрятавшись наполовину за Волчьей сопкой.
– Ладно, – вздохнул Игорь Поликарпович. – Надо вызывать поисковиков, пока совсем не стемнело.
– Тогда на станцию поеду? – предложил Артур Владимирович.
– Надо было раньше на помощь звать, – всхлипывала Наталья Борисовна. – Пока из райцентра кого-нибудь пришлют… – она громко вздохнула. – Да только утром приедут.
До того Вере хотелось верить, что это случайность или глупость Коли, и вот сейчас он найдётся. Её охватило чувство неотвратимости чего-то ужасного. Саша обнимал Веру за плечи, прижимал к себе. Остальные бестолково слонялись по лагерю, переговариваясь тихими голосами. Алла делала бутерброды и заваривала чай. Словно для неё одной никто не отменял заведённого порядка. Даже Белуда сидел за столом, подперев подбородок руками и уставившись в пустоту.
Старшие принялись спорить о том, что следует делать. Вера понимала, что Парамонов до последнего старался избежать обращения в органы. Это означало бы завершение работ на неопределённый срок или вообще до следующего сезона. Но ситуация усугублялась с каждым часом.
– Артур Владимирович, езжайте, – попросила Наталья Борисовна..
– Подождите. До темноты надо ещё искать. Вы правы, Наталья Борисовна. До нас доедут в лучшем случае утром. Давайте разок на машинах окрестности объедем. Мы-то в лесу искали, а он, может, в поля попёрся, – произнёс Парамонов. – Что за чёрт? Сколько лет по раскопам. Да со студенческой скамьи. Первый раз такая… – Игорь Поликарпович громко выругался, не стесняясь студентов и коллег.
Солнце почти скрылось за горизонтом. На низину, где располагалась поляна, легли сумерки. Артур Владимирович выехал первым. Парамонов заводил буханку, когда на краю леса, перед насыпным мостом, появился Коля. Студенты толпой ринулись к нему. Игорь Поликарпович выскочил из машины. Из него полился такой забористый мат, какого нельзя было ожидать от начальника раскопа.
Окружив Зубарева, студенты заголосили, высказывая общий вопрос: «Где ты, дурак, был?»
Кто-то отвесил Коле затрещину, кто-то тряс его за плечи. Зубр молчал, растерянно озираясь. Вера, протиснувшись сквозь ребят, обняла его. Он весь был грязный, будто валялся в земле, и странно холодный. Наталья Борисовна заплакала от облегчения. Парамонов, пока шёл от машины, немного остыл и, перекрикивая толпу, спросил:
– Зубарев, ты где был?
– Не помню, – глупо ответил Коля.
Парамонов едва сдерживал гнев.
– Что значит «не помню»? – зло повторил он.
Брови начальника сошлись на переносице, шея напряглась, ноздри раздувались. Игорь Поликарпович даже немного покраснел. Он в упор смотрел на студента, ожидая ответа.
– Я немного свернул, когда шёл с раскопа. Ну, приспичило. А дальше не помню, – оправдывался Коля.
Парамонов вздохнул так, словно много чего ещё хотел сказать, но сдерживал себя. Ребята потащили Зубра в лагерь.
У стола под навесом хозяйничала Алла. Её лицо не выражало никаких эмоций. Она деловито расставляла посуду, раскладывала бутерброды. Кроме Веры, никто не увидел в этом странного несоответствия.
Наталья Борисовна сидела с красными глазами, держа в руках алюминиевую кружку. Студенты никак не могли угомониться. Кто-то шутил над Зубром, а кто-то продолжал расспрашивать. Артур Владимирович вернулся минут через двадцать после феерического появления Коли. Он сухо проговорил:
– Рад, что всё разрешилось.
И Вера впервые всерьёз пригляделась к нему. Несмотря на возраст, он был красив. Портили картину холодные, отстранённые глаза. Аккуратный нос, волевой, чисто выбритый подбородок, отглаженный воротничок рубашки, сегодня другой, идеально лежащие волосы. Всё это создавало образ, ярко контрастировавший с начальником раскопа. Седина на когда-то тёмных волосах, пожалуй, только выигрышно подчёркивала опрятность стрижки. Что-то неясное беспокоило Веру в этой безупречной внешности.
«Сколько ему лет? – попробовала догадаться она. – Может, около пятидесяти. Или меньше?»
Неожиданно Профессор посмотрел Вере прямо в глаза, словно почувствовал её интерес. Веру обдало холодом, и она отвела взгляд.
Колю пытали больше часа, но ничего нового он не сказал.
- Не помню и всё, - повторял Зубр.
А Веру не покидало чувство несоответствия. Зубарев неуловимо изменился. Пропало простодушно-весёлое выражение лица, и взгляд его не выдавал никаких эмоций.
Все очень устали за этот долгий день. Наталья Борисовна ушла к себе в палатку. Ей нездоровилось. Игорь Поликарпович не покидал студентов, будто боялся, что кто-нибудь снова пропадёт. Профессор, как статуя, сидел за столом с идеально ровной спиной.
Постепенно компания археологов перетекла к кострищу. Этим вечером посиделки у костра казались Вере совсем другими. Ей не хватало бренчания на гитаре и Аллиного смеха. Лёва потешался над Зубром, выдумывая шутки. А вот Артём нет. Он был непривычно молчалив и погружён в свои мысли. Вера подумала, что до того Артём затмевал друга, притягивал всё внимание к себе.
Саша держал Веру за руку, нежно сжимая её ладонь.
- Устала? - спросил он.
Вера кивнула.
- Хочешь ещё чаю? - поинтересовался Саша, внимательно глядя ей в глаза, будто бы чувствуя, что Вера отвлеклась и, теперь он не в центре её внимания.
- Нет. Проводишь? - попросила Вера.
- Угу. Я тоже устал, - произнёс Саша и добавил громче, - за Зубром по лесу бегать.
- Ага, - поддержал Лёва. - Привязать его надо. А то ночью пойдёт по нужде и в трёх соснах заблудится. А нам опять искать.
- Коль, ты Наталью Борисовну чуть не доконал. У неё вон до сих пор давление, - с укоризной и не в первый раз заметил Белуда.
- Простите, не знаю, как так вышло, - сказал Коля. Он повторял это битый час.
- К врачу тебе надо. Провалы в памяти, блин, - добавил Виталя.
Вера пожелала всем спокойной ночи. На Аллу она не смотрела. «Придёт спать, поговорим», - думала Вера.
Лагерь окутала ночная мгла. В безоблачном небе над соснами повисла убывающая луна. У палатки Вера прижалась к Саше. Ей всегда казалось, что с ним спокойно и безопасно. Но сейчас это не помогало.