Вера закатила глаза. Её раздражали эти намёки.
– С Аллой что-то случилось на раскопе, – начала рассуждать Вера, когда Лёва отошёл достаточно далеко, – Почему с тобой ничего?
– Говорил же, бог уберёг, – ответил Артём и достал из-под футболки маленький крестик, сжал его пальцами. – Мамка заставила, – пояснил он.
Вера кивнула, хотя сильно сомневалась, что крестик как-то защитил Артёма. Скорее, это было дело случая.
– Я сначала подумала, что это связано с местом. Помнишь, мы в деревню пошли? – зашептала она.
– К тёте Рае? – перебил Артём.
Вера снова кивнула и очень кратко пересказала историю хозяйки дома о червлёном волке.
– Фигня это всё. Не в раскопе дело, – опять перебил Артём.
– Да. И я об этом, – горячо заговорила Вера. – Мы дежурили на раскопе, и ничего. Всё началось с Аллы в ту ночь, когда приехал…
– Профессор, – закончили они в один голос и переглянулись.
– Думаешь, это он? – тихо спросила Вера.
Артём пожал плечами и уточнил:
– Что он?
– Ну не знаю. Аллу укусил и Зубра.
– А Алла укусила Виталика, причём два раза, но он вампиром не стал. Как тогда это работает?
– Мне откуда знать? Я только издалека видела. Может, они не вампиры вообще, – с глупой надеждой в голосе сказала Вера.
– Ага. Именно поэтому Алка в твою палатку перемазанная в крови лезла. Сама так сказала. А Виталика мы после видели. Вот и подумай, кем она до этого перекусила? – с раздражением проговорил Артём. – Вер, в лагерь кто угодно может прийти. Мы же не за забором живём. Вон этот, ну псих сутулый, например.
– Не-ет, – произнесла Вера, а сама задумалась.
Дорога до раскопа подходила к концу, нужно было догонять отряд.
Артём торопливо произнёс:
– Ладно. Тоже думаю: Профессор – мутный тип. Но мы на самом деле ничего не знаем.
– Ты видел, как Алка в галстук вцепилась? Может, это что-то значит? На фига ей дурацкий галстук?
– Может, – согласился Артём. – Давай пока не поздно, на станцию рванём, прямо сейчас. Мы отстали, не сразу заметят.
– Представляешь, что с Натальей Борисовной будет? – зло прошептала Вера.
Артём тяжело вздохнул.
– Тогда давай догонять, – пробормотал он и добавил саркастично: – Глядишь, завтра трое в галстуках будут сидеть.
На раскопе всё пошло по заведённому порядку. Вера изредка ловила на себе Сашин взгляд.
«Наверное думает, что я сошла с ума. Ну и ладно, главное, чтобы послушался, – размышляла она и попутно старалась как можно точнее восстановить в памяти слова Раисы Ивановны: – Кровавый волк вроде оборотня. Он днём притворяется человеком. А ночью превращается в зверя и пьёт кровь. Чтобы самому не кусать людей, заводит слуг – пиявцев. По смыслу вроде как пиявка. А та присасывается и раздувается от крови, – Вера продолжала рассуждать, механически выполняя работу. – Почему червлёный волк не кусает сам? Или кусает? Как человек становится пиявцем?»
В лицо дул тёплый ветер, выбивая прядки из стянутых на затылке волос. Воздушные потоки поднимали сухие травинки с земли. Высокие сосны гнули свои ветви под натиском ветра. А Вера вдруг поняла: предание о Волчьей сопке не просто фольклор. Она мысленно перебирала факты: «Оба вампира, Алла и Коля, днём притворяются людьми. Ночью пьют кровь. Жертва вампиром не становится и утром ничего не помнит».
Вера никогда не верила в случайные совпадения.
«Артём сказал: «Фигня». Но он там не был, не слышал интонаций, не видел выражения лица хозяйки дома. Она дала мне крестик. Зачем? Нынче не положено верить», – продолжала размышления Вера. Что-то важное ускользало от неё, и она никак не могла нащупать единую логическую нить.
Вера тайком присматривалась к Артуру Владимировичу. С теперешними Аллой и Колей его объединяли безупречная опрятность, очень ровная спина, безжизненность жестов и отсутствие эмоций на лице. Вера выделила и ещё одну общую деталь – привязанность к символике Советского Союза.
Несмотря на сильный ветер, работа на раскопе шла споро. План Парамонова вполне мог бы осуществиться, плиту расчистили на треть. Но вдруг Профессор громким уверенным голосом произнёс, будто приказал:
– Игорь Поликарпович, предлагаю закончить завтра. Слишком ветрено.
Вера глянула на часы: начало шестого. Дежурные ещё только собирались идти в лагерь.
Лёва, услышав такое предложение, одобрительно заулыбался. Ему лишь бы отлынивать от работы.
– Так ужин ещё не готов, – недоумённо сказал Виталя.
Артём округлил глаза. А Наталья Борисовна высказалась:
– Артур Владимирович, не думаю, что ветер – помеха работе.
– Отдых для студентов будет не лишним, – ответил Профессор так, словно он тут главный.
– Артур Владимирович правильно говорит, – встрял Игорь Белуда.
У Веры челюсть отвисла от удивления. От Белуды она не ожидала такой позиции.
Наталья Борисовна ошарашенно посмотрела на Парамонова. А тот как ни в чём не бывало кивнул.
– Согласен. Можно и завтра закончить, – будто зачарованный, кивнул Игорь Поликарпович.
Артём выразительно смотрел на Веру, пытаясь взглядом что-то ей сказать.
– Игорь Поликарпович, мы что, правда, до завтра это бросим? – удивлённо спросил Саша, указывая на плиту.
А Вера вспомнила, как Парамонов до последнего держал их на раскопе под проливным дождём.
– Да. Собирайтесь, идём в лагерь, – беззаботно решил Игорь Поликарпович.
Виталя бухтел себе под нос, видно, тоже вспомнил ливень. Вера краем уха услышала, как Алла произносит:
– Виталий, перестань. Иди инструменты собери.
К ужасу Веры, Виталя не послал Аллу куда подальше, а в самом деле пошёл.
Ребята собрали инвентарь и двинулись к лагерю. Наталья Борисовна выглядела плохо. Похоже, она спорила больше от удивления, чем из желания остаться на раскопе. У Веры всю дорогу было ощущение, будто она барашек, идущий на заклание.
– Всё, Вер, крандец. Надо было уходить, – шепнул Артём.
У них не получалось поговорить. То Зубр, то Алла шли позади, словно караулили.
В лагере Лёва принялся суетиться у костра. Игорь же выполнял работу дежурного чётко и обстоятельно, без лишних движений. Наталья Борисовна ушла в палатку, и Вера последовала за ней.
– Наталья Борисовна, вам помочь чем-нибудь? – задала вопрос Вера, деланно спокойным голосом.
– Верочка, да. Намочи вот, пожалуйста, – послышался голос научного руководителя.
Вера протиснулась в палатку, приняла из рук Натальи Борисовны маленькое полотенце, сходила к умывальнику и вернулась. Она не торопилась уходить.
– Голова болит ужасно, – тихо пожаловалась Наталья Борисовна, положив полотенце на лоб и прикрыв глаза. – Вера, ты что-то хотела? – спросила она, заметив, что та не уходит.
Вера никак не могла подобрать слова, с которых лучше начать.
– Наталья Борисовна, вам не кажется, что Игорь Поликарпович странно себя повёл? В прошлый раз он нас в ливень на раскопе держал, говорил, что погода работе не мешает.
Наталья Борисовна вздохнула устало и ответила:
– Вера, ты совсем молодая ещё. А мужчины они такие: сегодня одно, завтра другое. Ну и хорошо, что так им в голову взбрело. Меня мигрень замучила.
– В лагере происходит нечто ужасное, – выпалила Вера.
– Что? – Наталья Борисовна открыла глаза, приподнялась.
– Алла и Зубарев, они… Они больше не они. Я точно знаю. Алла – моя лучшая подруга. И ночью она хотела пробраться в палатку. На лице у неё была кровь. Алла укусила Виталю. Они вампиры! – сбивчиво затараторила Вера, запоздало понимая, как бредово это звучит.
Наталья Борисовна жестом оборвала её, повалилась на спальный мешок.
– Всё! Хватит! И без этого голова болит. Шутки как в детском саду, – недовольно сказала она, массируя висок, – От Коновалова набралась? Вер, ну ты же приличная девушка. Не связывайся ты с ним.