– Слишком рано темнеет, – прошептал Артём над ухом Веры.
Никто не разводил огня. Пустое кострище чёрной дырой зияло в центре поляны. Погода изменилась, стало прохладно. По рукам Веры бежали мурашки то ли от холода, то ли от вида неподвижных фигур за столом.
Артём, похоже, думал о том же.
– Где Профессор? Ты его видишь? – прошептал он вопрос.
Вера помотала головой.
Артём колебался.
– Переждём ночь в палатке, – произнёс он.
Вера кивнула. Солнце почти скрылось в облаках. Яркое пятно, затянутое серыми тучами, висело низко между сосновых стволов.
Артём и Вера забрались обратно в палатку. Внутри им стало спокойнее. Снаружи все звуки смолкли, только шелестел ветер, как в затишье перед бурей. Вера устала, нервное напряжение давало о себе знать. Она развернула спальник так, чтобы хватило места Артёму, накрылась курткой и легла. Артём опустился рядом. Они лежали какое-то время, глядя друг другу в глаза, и молчали. Было ещё светло. Вера хорошо видела каждую чёрточку лица Артёма. Сейчас он выглядел другим человеком, серьёзным и взрослым. Мальчишеская ухмылка, привычная для Веры, исчезла с его лица. Вечный шут, паяц и заводила переменился. Длинная, взъерошенная чёлка русых волос торчала во все стороны, зелёные глаза смотрели внимательно. Картину портил распухший нос. Вера вдруг вспомнила Аллины слова: «Коновалов дурак, конечно, но симпатичный».
«Так и есть», – подумала Вера. Ей нестерпимо захотелось вернуться в тот день, когда Саша подарил ей кофейные зёрна, и чтобы ничего этого не было, чтобы Алла была прежней, а Артём всё также паясничал. Теперь всё изменилось: Саша её презирает, Алла ей больше не подруга, и Вера ночует в палатке с Артёмом.
Ветер создавал монотонный убаюкивающий шум. Вера убедила себя, что в заговорённой палатке безопасно, и потому прикрыла глаза.
– Вер, – нарушил тишину Артём.
Его лицо было близко, он всё также смотрел на Веру. Та перекинула за спину волосы, разметавшиеся вокруг, и недовольно пробормотала:
– Что?
– Вер, я тебя люблю, – проговорил Артём.
Повисла тишина.
– Ты дурак? – серьёзно спросила Вера после паузы. – У нас тут вампиры, а ты…
– А что? – перебил Артём. – Решил сказать. Вдруг больше возможности не представится.
Вера не знала, что ответить. Она не хотела обижать Артёма, но и ответить взаимностью не могла.
– Ладно. Ничего не говори. Я просто сообщил, вдруг ты не знала, – произнёс Артём и добавил задумчиво: – Я и сам не знал, пока Литвинов не нарисовался.
Вере захотелось треснуть Артёма по лбу, такими неуместными ей показались его признания.
– Слушай, – начала она. – Давай потом. Сейчас надо думать, что делать.
– Чё тут думать? С рассветом уматываем отсюда, и всё, – ответил Артём.
– Угу, – пробормотала Вера, перевернулась на другой бок спиной к Артёму. – Давай попробуем уснуть, – предложила она.
После нескольких минут тишины Вера повернулась обратно и спросила:
– Может, это тот горбатый псих?
– Что горбатый псих?
– Ну главный вампир. Может, в ту ночь, когда мы с Сашей дежурили, он не приходил. А в следующую ночь пришёл на раскоп и наткнулся на Аллу.
– Не знаю, – выдал Артём. – И знать не хочу. Просто надо валить отсюда.
– Может, это не Профессор.
– Зубр днём пропал. Вер, думаешь, деревенский дурак такой умный, чтобы караулить нас по одному? Это надо тут быть, чтобы знать, кто куда пошёл.
– Может, Зубр, правда, в сельпо ушёл и там на вампира наткнулся? – не унималась Вера.
– Нет. Зубр со стороны раскопа вышел, – уверенно заключил Артём. – Мы с Виталей по тропе ходили. Там были только ваши следы в грязи.
Вера и сама не верила в то, что говорила, но очень хотела надеяться, что это не Профессор.
– Зачем тогда приказывать Парамонову уничтожить документы? – рассуждал Артём. – Я теперь уверен, что Профессор – вампир.
– А что ему надо? – спросила Вера в большей степени у себя, чем у Артёма.
– Не знаю, – сказал тот.
Вера снова перевернулась на другой бок. Какое-то время они лежали в тишине, думая каждый о своём.
Неожиданно снаружи раздался еле слышный звук включения стартера. Хлопнула дверь, зашуршали колёса. Вера приподнялась, прислушиваясь. Артём приложил палец к губам. В шуме ветра явственно выделялись звуки отъезжающего автомобиля.
Всё смолкло. Артём опасливо высунулся наружу, потом вылез из палатки и исчез на пару секунд.
– Машины профессора нет. Уехал, – доложил он, вернувшись.
– А остальные где? – задала вопрос Вера.
– Не знаю, не видел. Я особо не светился. На поляне пусто, вообще жуть, – рассказал Артём.
Вера нахмурилась.
– Ладно, сидим и не отсвечиваем. Темнеет уже, – добавил Артём.
– Думаешь, он уехал? – переспросила Вера.
Артём пожал плечами.
– Может, он сделал своё грязное дело, и здесь ему делать больше нечего, – предположил он.
– Сомневаюсь, – задумчиво проговорила Вера. – Мы не знаем, чего он вообще хотел.
– А чего хотят упыри? Кровью полакомиться, – зло бросил Артём.
– Не знаю. Странно это всё. Зачем документы уничтожать?
– Согласен, не вяжется. Я тебе так скажу, то, что Алка, Зубр и Белуда – вампиры, уже за гранью… Это даже в кошмаре не представить, – подытожил Артём.
Вера обняла колени и слегка раскачивалась на месте. Она чувствовала, что упускает важную мысль.
– Вер, всё хватит. – Артём слегка обнял её. – Ты права, надо попробовать уснуть. Если Профессор свалил, нам же лучше, ночь пройдёт спокойней.
– Тебе не кажется странным, что стало так тихо? Парамонова тоже не видно и не слышно, – высказала опасения Вера.
– Кажется, – озвучил свои мысли Артём, сидя рядом и обнимая Веру за плечи. – Мне всё кажется странным. Я только одному рад… Что ты со мной.
– Блин! Ты опять за своё. – Вера скинула его руку.
– Да ладно, чё ты? Я же честно сказал, как чувствую.
– Давай посидим в тишине, – попросила Вера.
– Угу, – отозвался Артём.
Вера растянулась на спальнике и стала смотреть в брезентовый потолок. В палатке стало темно, и Вера вглядывалась в эту темноту, думая обо всём сразу: о необъяснимых событиях на раскопе, о том, что делает сейчас Саша, и о Наталье Борисовне. Артём ворочался рядом.
– Как думаешь, у Натальи Борисовны всё нормально? – спросила она у Артёма, сама нарушая тишину.
– Да уж получше, чем у нас, – со смешком ответил Артём.
– Прости, – прошептала Вера.
– За что? – удивился Артём.
– Не хотела тебя обижать, – произнесла Вера, не поворачивая головы, всё также глядя в потолок. – Ты мне открылся, а я тебя дураком обозвала. Извини, в общем.
– Ладно, проехали, – бросил Артём.
– Как твой нос? – поинтересовалась Вера, чтобы прервать неловкую паузу.
– Болит, – недовольным голосом сообщил Артём, а потом надолго замолчал.
Вера лежала в темноте, прислушиваясь к звукам снаружи. Только дыхание Артёма и лёгкий шелест ветра нарушали тишину.
Она повернулась к Артёму и тихо-тихо спросила:
– Знаешь, что я думаю?
– Что?
– Думаю, Профессор кусает людей и делает их таким образом пиявцами. А пиявцы вроде как промежуточный пункт доставки крови вампиру.
– Ого. С чего такие выводы?
– Из предания. Ну которое Раиса Ивановна рассказала, – пояснила Вера. – Других объяснений всё равно нет.
– Какая-то сложная схема. Проще вампиру просто кусать людей и всё, – сказал Артём.
– Если бы вампир инфицировал жертву, а жертва могла инфицировать следующую жертву, представляешь, каких масштабов достигла бы инфекция даже за месяц, – рассуждала Вера. – Мы не знаем, как давно они существуют, сколько их и как часто им требуется кровь. При любом раскладе человечество было бы обречено при таком способе распространения вампиризма…
– Давай не будем об этом. Противно, – перебил Артём.