— Я взяла с собой паспорт, — ответила она, отводя взгляд в сторону.
Он кивнул. — Отлично. Могу я спросить, куда мы едем?
Она удивилась его вопросы. — Почему ты меня об этом спрашиваешь? Это же ты затеял это путешествие!
— Но ты единственная, кто может понять значение, оставленного твоим отцом символа. — Он достал планшет, включил его и протянул ей. На экране открылось отсканированная копия ее письма.
Ну, конечно. Это была очередная игра ее отца, чтобы даже после его смерти Джонатан продолжал финансировать его проекты. — Да, я знаю, где это.
— Не хочешь поделиться?
Она ненадолго замолчала. — В детстве я сильно увлекалась древне-римской историей. Они верили в проклятия. Считалось, что если ты хочешь проклясть человека, то должен написать его на, своего рода, планшете, а потом закопать так, чтобы его никто не нашел. Когда мне было 9, я написала проклятье на моей доске для рисования и закопала ее на заднем дворе нашего дома. Но так как я не хотела забыть, где я ее закопала, я нацарапала вот это на дереве. — Она указала на символ на дереве.
Он повернул к себе планшет. — Я думал это какой-то иероглиф.
— Это дьявол.
Джонатан продолжал смотреть на экран. — Ты в этом уверена? У него 5 конечностей и 3 глаза. Может, это изображение какого-то насекомого?
— Я знаю, что я нарисовала, — огрызнулась Вайолет. — Но я плохо рисовала, понятно?
Он слегка улыбнулся. — И кого ты прокляла?
— Моего отца. Он снова оставил мою мать, и я была расстроена. — В то время он часто оставлял их вдвоем.
— И каким было твое проклятье?
На этот раз Вайолет улыбнулась, вспоминая свою детскую шалость. — Я пожелала, чтобы у него отвалилась пиписька.
— Теперь у меня непреодолимое желание отсесть подальше и скрестить ноги.
— Тебе повезло, что у меня нет под рукой одной из таких досок.
Он засмеялся. И его улыбка была такой широкой, озарявшей его лицо. В данный момент он не был миллиардером и сорвиголовой Джонатаном Лаенсом. Он был тем 19- летним Джонатаном, вызывающим трепет в ее сердце.
Точно так же, как оно трепетало сейчас.
Вайолет сделала глоток кофе, повернулась к окну, не заботясь, что ее рот жгло от горячего напитка. Ей меньше всего хотелось налаживать отношения с Джонатоном. — Так что нам нужно поехать в Аламагордо, штат Нью—Мехико.
— Именно там ты выросла?
— Да.
— И твоя доска до сих пор закопана там?
— Нет. Мама заставила меня ее откопать, затем рассказала об этом отцу, когда он вернулся через несколько месяцев. Ему было все равно. Хотя нет, помнится, он исправил мое проклятье и сказал, что римляне никогда не помечали место, иначе это бы разрушило проклятье.
— Значит, он преподал тебе урок?
— Это нельзя считать уроком, если ты уже знал этот факт.
— Так ты нарочно оставила метку? Хотела, чтобы он ее нашел?
Именно так. Она хотела, чтобы ее отец понял, насколько его отъезд рассердил ее, а ее мамочка проводила дни в постели, плача и поглощая ром. Вайолет не знала, как выплеснуть свою ярость, поэтому нацарапала символ на дереве в надежде, что когда отец вернется утром домой, он его найдет и спросит ее о нем. « Что это, Вайолет?» И она покажет ему.
Но его несколько месяцев не было дома, и он даже не заметил этот символ. Ее мать радовалась возвращению мужа и пыталась заполучить все его внимание. Зачем говорить о проклятье Вайолет? Примерно так проходило ее детство. Отец уезжал, оставляя их одних. Ее мать начинала пить, а Вайолет злилась. Отец возвращался, мать окружала его вниманием. Затем он снова уезжал. И все начиналось заново. Вайолет презирала своего эгоистичного, но умного отца.
— Вайолет? — тихо позвал ее Джонатан. — Ты в порядке?
— Аламагордо — безразлично ответила она. — Я согласилась быть твоим гидом, а не развлекать.
Джонатан вздохнул с сожалением, и Вайолет стало паршиво за свой ответ.
Глава 3
Вайолет насторожилась, когда лимузин поехал не к терминалу аэропорта Детройта, а к небольшому взлетному полю. — Куда мы едем?
Он так загадочно на нее посмотрел, что Вайолет заволновалась. — В аэропорт.
Она сжала зубы. — Что это за аэропорт такой?
— Частный.
Естественно. Она заметила в окне ангар. — Мы не полетим регулярным рейсом? — Она надеялась? множество пассажиров и журналы отвлекут ее от его общества.
— Раз нам нужно в Нью—Мехико, то я подумал, что могу сам нас туда отвезти.
Ее глаза округлились от ужаса. — Что? У нас не будет нормального пилота?
Его взгляд стал еще более загадочным. — Вайолет, я и есть нормальный пилот. Я постоянно летаю на собственных самолетах.
— Да, но… — Она замолчала. Ей показалось невежливым говорить ему, что она не хочет доверять ему свою жизнь. А что еще ей оставалось? Она могла отказаться и уйти, но тогда ее возненавидит вся школа.